Замышляя войну, деспоты, если они еще не вполне вооружились, охотно разглагольствуют о мире.

Здоровье для человека естественно, болезнь - неестественна.

Здоровье для человека естественно, болезнь - неестественна. Здоровье приемлется его телом как нечто само собой понятное, так же, как воздух легкими и свет глазами; не заявляя о себе, живет оно и расте

Каждая героическая легенда представляет собой что-то вроде духовного тыла истории, и как всякий тыл, она очень легко относится ко всему тому, от чего сама не страдает: к бесчисленным человеческим жерт

Книги пишутся только ради того, чтобы и за пределами своей жизни остаться близким людям и тем оградить себя от неумолимого врага всего живущего - тлена и забвения.

Крупицы бесконечности, молча выстроившись вдоль стены, скромно стоите вы в нашем доме. Но едва лишь рука освободит вас, сердце прикоснется к вам, как вы отворяете нашу земную обитель и ваше слово, как

Кто мыслит самостоятельно, тот мыслит значительнее и полезнее для всех.

Лишь в неудаче художник познает свое подлинное отношение к творчеству, только после поражения полководец видит свои ошибки.

Лишь слава земная может угаснуть как свеча, живая же мысль не угасает. Брошенная однажды в сердце человечества, она и в самую неблагоприятную эпоху выживает, чтобы потом расцвести неожиданно.

Мужество неведения иногда превозмогает препятствия, перед которыми в нерешительности останавливаются ученые.

Мы способны познать явления и людей лишь посредством пылающего в них огня.

Не презирайте заблуждений! Даже безрассуднейшее заблуждение способно породить величайшую истину, если его коснется гений.

Нестареющая и несокрушимая, неподвластная времени, самая концентрированная сила, в самой насыщенной и многообразной форме - вот что такое книга.

Ни один порыв не пропадает для вечно любопытствующего духа науки.

Ни один художник не бывает художником изо дня в день, все двадцать четыре часа в сутки; все истинное, непреходящее, что ему удается создать, он создает лишь в немногие и редкие минуты вдохновения.

Они здесь - ожидающие, молчаливые. Они не толпятся, не требуют, не напоминают. Будто погруженные в сон, безмолвно стоят они вдоль стены, но имя каждой смотрит на тебя подобно отверстому оку. Когда ты

Повсюду, где наука пробивает брешь в мрачной стене вселенской тайны, тотчас же устремляется, как светящийся газ, фантазия поэтов и оживляет вновь открытые области образами и явлениями.

Повсюду, не только в нашей личной жизни, книга есть альфа и омега всякого знания, начало начал науки.

Подходить с меркой морали к одержимому страстью столь же нелепо, как если бы мы вздумали привлечь к ответу вулкан или наложить взыскание на грозу.

Почти каждое событие уже мгновение спустя после того, как оно свершилось, может быть истолковано по-разному.

Предельных вершин достигает только то блаженство, которое взметнулось вверх из предельных глубин отчаяния.

Природа - наиболее мудрая целительница и нуждается в человеке в лучшем случае лишь как в пособнике.

Разве объяснишь, почему люди, не умеющие плавать, бросаются с моста за утопающим?

Силу удара знает лишь тот, кто принимает его, а не тот, кто его наносит: лишь испытавший страдание может измерить его.

Случай - вечный друг всех художников.

Сомнение - это злейший враг человеческого знания.

Стыд - своего рода страх, только высшего порядка.

Судьба неизменно оказывается богаче выдумкою, чем любой роман.

Только одно мне противно, и только одного я не переношу - отговорок, пустых слов, вранья - меня от них тошнит.