Люди заполняют свои библиотеки книгами, а М* заполняет книги своей библиотекой.

Любовь, даже самая возвышенная, отдает вас во власть собственным страстишкам, а брак - во власть страстишкам вашей жены: честолюбию, тщеславию и всему прочему.

Любовь в таком виде, в каком она принята в нашем обществе, - это всего лишь игра двух прихотей и соприкасание двух эпидерм.

К г-ну де Ла Б* я сохраняю чувство, которое испытывает любой порядочный человек, проходя мимо могилы друга.

Забавно, что не только у нас, но и у некоторых древних народов, чьи нравы были первобытны и близки к природе, выражение «познать женщину» означало «переспать с ней», словно без этого ее до конца не уз

Глупости и ошибки, на которые министр толкает своего повелителя, лишь укрепляют подчас его положение: он как бы еще теснее связывает себя с монархом узами сообщничества.

В последние годы жизни Фонтенель жалел о том, что не женился; он забыл, что прожил девяносто пять лет, не зная забот.

Будь мне братом, или я убью тебя. (По поводу революционного лозунга «Братство или смерть!»).

Человек разумный и в то же время порядочный должен быть не только чист перед своей совестью, но из уважения к себе еще и предусмотрителен, чтобы заранее разгадать и отвратить клевету.

Почти все люди - рабы, и это объясняется той же причиной, какой спартанцы объясняли приниженность персов: они не в силах произнести слово «нет»…

Одно из великих несчастий человека состоит в том, что порою даже его достоинства не идут ему впрок, а искусство управлять и разумно пользоваться ими дается лишь опытом, нередко запоздалым.

Людская дружба в большинстве случаев прорастает множеством колючих «если» и «но» и в конце концов переходит в обыкновенные приятельские отношения, которые держатся только благодаря недомолвкам.

Любой человек, способный испытывать возвышенные чувства, вправе требовать, чтобы его уважали не за положение в обществе, а за характер.

Иной раз терпимость доходит до такого предела, что ее скорее назовешь глупостью, нежели добротой или великодушием. У человека должно хватать ума на то, чтобы ненавидеть своих врагов.

Из всего, что говорилось о браке и безбрачии, всего разумней и справедливей следующее замечание: «Что из двух не выберешь, все равно пожалеешь».

Глупость не была бы подлинной глупостью, если бы не боялась ума. Порок не был бы подлинным пороком, если бы не питал ненависти к добродетели.

В основе добродетельных поступков и готовности жертвовать своими интересами и самим собою лежат потребность благородной души, великодушие сердца и, в какой-то степени, эгоизм сильной натуры.

Влюбленный человек всегда силится превзойти самого себя в приятности, поэтому влюбленные большею частью так смешны.

Любовь лишь тогда достойна этого названия, когда к ней не примешиваются посторонние чувства, когда она живет только собою и собою питается.

Можно побиться об заклад, что всякая общественная идея, всякое общественное мнение - глупость, так как оно понравилось большинству.

Боятся тех, кем не могут понукать.

Я мысленно нарисовал себе образ женщины, каких мало и он ограждает меня от женщин, каких много.

Чувство, которое человек испытывает к своему благодетелю, похоже на его признательность зубодеру. Он говорит себе, что ему сделали добро, избавили от сраданий, но тут же вспоминает, как это было больн

Человек, утомленный славой, удивляет меня не больше, чем человек, который недоволен шумом у себя в передней.

Человек, подавивший в себе вожделение, проявляет к женщинам равнодушие, всегда им ненавистное, и они немедленно утрачивают интерес к нему.

Человек бесхарактерный - это не человек, а неодушевленный предмет.

Человек бедный, но независимый состоит на побегушках только у собственной нужды; человек богатый, но зависимый - на побегушках у другого человека, а то и у нескольких сразу.

Цена людям подобна цене на алмазы: до известной крупности, чистоты и блеска у них есть точная, раз навсегда известная стоимость; за этим пределом установить ее уже невозможно, и покупателей на них не

Упрямство имеет примерно такое же отношение к силе воли, как любострастие к любви.