Есть у меня один монах знакомый. Я его спрашиваю: «Отец, а ты раньше кем был?» - «Кинорежиссером». - «Да? И чего же здесь?» А здесь, говорит, интересней.

Самое главное, чтобы был зазор - между тем, кто ты есть, и тем, кем мог бы стать, если бы ничего не делал.

Если человек из своего творчества начинает делать иллюстрацию своей веры, это, как правило, становится халтурой. Не надо думать, что Петр Николаевич в Бога поверил и стал про Бога песни петь. Ничего п

Законы духовной жизни очень строгие - это как в физике. Или как в математике.

Матерная брань ушла из моих мыслей постепенно. Сейчас я бью себе по пальцу и кричу «ой», а не другое слово. Это значит - Господь прощает.

Все, что знал, я забыл, и слава тебе господи. Все, от чего мы потели на уроках физики или химии, - ничего не помню.

Я очень образованный человек - был. У меня мама - литератор, отец - ученый. Стартовые позиции у меня очень хорошие. Я с детских лет общался с писателями, поэтами, учился на редактора, работал в журнал

Было время, когда я работал в Литфонде. Сторожил сутки через трое. И вот спускаюсь я в восемь утра в метро, чтобы со смены поехать домой - а жил я тогда в спальном районе - спускаюсь и еду в пустом ва

Я всю семью раскидал. Всех товарищей обидел, все группы разогнал. И вроде я прав. Так вот: где ты прав, старичок, там и ищи. Там самая гнилуха и находится.

Надо бы нам всем, да и мне в первую очередь, научиться говорить себе «нет».

Не трать время на людей, которым ты безразличен.

Жизнь порой бьёт, но эти удары - лекарство.

Важно, как мы умрём! Одно дело - за правду и совсем иное - от водки.

Позволяй другим заботиться о тебе.

Учись проигрывать и не сожалеть об этом.

Целая жизнь дана, чтобы душу изменить.

Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать. И созидать, созидать, созидать.

Первые снежинки полетели, а я все тренируюсь молчать.

Все основное происходит на земле; какого цвета было вчера небо, я даже не помню.

Делать-то я могу не делать, но не думать не могу.

Спокойно сплю, и снится, что лежу на сером диване в серой своей комнате, и мне хорошо. А во втором сонном сне вижу, что тоже лежу на диване под серым одеялом, и мне тоже хорошо. От этого я сплю лучше

Всё зреет, растет, поднимается, а я застрял на месте. Не живу, а пережидаю время в дружбе с одним собой.

Надо любить, не абсолютизировать и быть вокруг.

Все развалилось, а у нас покой, чистота и биение сердца.

Если не записал, а просто запомнил, ощущение потери. То, что сегодня, кажется самым что ни есть, завтра переосмысливаешь.

Если ты на самом дне, то у тебя на самом деле хорошее положение: тебе дальше некуда, кроме как наверх.

Тот, кто долго прожил, почувствовал и пытался осмыслить это странное несоответствие: чем дольше живешь, тем жить труднее. Не потому, что больше появляется забот, а просто счастья становится меньше.

Зачем мы живем? Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос - бегал мимо. Был под кайфом, пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни - любить. Это значит жертвовать, а жертвовать - э

Видеть хорошее, цепляться за него - единственный продуктивный путь. Другой человек может многое делать не так, но в чем-то он обязательно хорош. Вот за эту ниточку и надо тянуть, а на дрянь не обращат