Если ты больше не будешь жить, если ты моя любимая, моя любовь, если ты умерла, все листья упадут в мою грудь, в моей душе будет дождь день и ночь, снег обожжет мое сердце, я буду ходить с морозом и

Ненависть подобна рыбе-мечу, которая невидимо движется сквозь воду, а затем вы видите, как она идет с кровью на лезвии, но прозрачность обезоруживает ее.

И вот я, расцветающий среди руин, с одной только печалью, которую можно укусить, как если бы плач был семенем, а я единственной бороздой на земле.

Голая земля, без растений, без воды, представляет собой огромную загадку. В лесах или у рек все говорит с людьми. Пустыня не говорит. Я не мог понять его языка; его тишина...

Я люблю тебя только потому, что люблю тебя; Я иду от любви к нелюбви к тебе, От ожидания к не ожиданию тебя, Мое сердце движется от холода к огню. Я люблю тебя только потому, что тебя люблю я; Я нена

Смерть приходит среди всего, что звучит, как башмак без ноги, как костюм без человека, приходит и стучит, использует кольцо без камня, без пальца, приходит и кричит без рта, без языка, без горла. Тем

Ты, как кувшин, вместил в себя бесконечную нежность, и бесконечное забвение разбило тебя, как кувшин.

От алого до порошкообразного золота, до ярко-желтого, до редкого пепельного изумруда, до оранжево-черного бархата твоего мерцающего корсета, до кончика, который, как янтарный шип, начинает тебя, мале

И я смотрю на свои слова издалека. Они больше твои, чем мои. Они лезут на мои старые страдания, как плющ. Точно так же лазит по влажным стенам. Ты виноват в этом жестоком спорте. Они бегут из моего т

Сырая ненависть не торопилась, создавая аванпост своей ярости, и приготовила мне дикую корону с ржавыми, окровавленными шипами. Не гордыня заставляла меня держать свое сердце на расстоянии от такого

Над твоей грудью неподвижного течения, над твоими ногами твердости и воды, над постоянством и гордостью твоих обнаженных волос я хочу быть, любовь моя, теперь, когда слезы брошены в хриплые корзины,

Я выслеживаю определенные слова... Я ловлю их в полете, когда они проносятся мимо, я ловлю их, очищаю, счищаю, ставлю себя перед тарелкой, они имеют для меня кристаллическую текстуру, яркие, цвета сл

Не столько свет падает на мир, протянутый твоим телом своим удушающим снегом, сколько яркость, изливающаяся из тебя, как будто ты горишь внутри. Под твоей кожей луна жива.

Я люблю тебя только потому, что люблю именно тебя; Я ненавижу тебя глубоко, и, ненавидя тебя, Склоняюсь к тебе, и мера моей переменчивой любви к тебе В том, что я тебя не вижу, но люблю слепо.

Книга, полная человеческих прикосновений, рубашек, книга без одиночества, с людьми и инструментами, книга — это победа.

Любить — значит сверкать молнией, два тела, пронзенные одной медовой сладостью.

Не будет ли наша жизнь туннелем между двумя смутными ясностями? Или не будет ясности между двумя темными треугольниками?

Сегодня вечером я могу написать самые грустные строки... Хотя это будет последняя боль, которую она заставляет меня страдать, и это последние стихи, которые я пишу для нее.

Дай мне, за мою жизнь, все жизни, дай мне всю боль всех, я собираюсь превратить ее в надежду. Дай мне все радости, даже самые сокровенные, иначе как эти вещи станут известны? Я должен сказать им, дай

В этой части истории я тот, кто умирает, единственный, и я умру от любви, потому что я люблю тебя, потому что я люблю тебя, Любовь, в огне и в крови.

Может быть, кто-нибудь узнает, что я плела короны не для крови; что я боролся против насмешек; что я наполнил прилив своей души истиной. Я отплатил за подлость голубями.

Девушка, гибкая и рыжевато-коричневая, солнце, которое формирует плоды, которое взбивает зерна, которое завивает водоросли, наполняет ваше тело радостью, а ваши сияющие глаза и ваш рот улыбаются водо

Когда я сплю каждую ночь, как меня зовут или не зовут? И когда я проснусь, кто я, если я не был собой, пока спал?

Если вы спросите меня, где я был все это время, я должен сказать: "Всякое бывает". Я должен жить на камнях, затемняющих землю, на реке, разрушенной в своем собственном течении: я ничего не знаю, кром

В доме поэзии не терпит ничего, что не было бы написано кровью, чтобы быть услышанным кровью.

Любовь коротка: забвение длится так долго.

Вложи в наши руки подарки из серебра. Дайте нам в этот день нашу ежедневную рыбу.

Любовь — это война молний и двух тел, погубленных одной сладостью.

Я книга снега, просторная рука, открытый луг, круг, который ждет, я принадлежу земле и ее зиме.