Когда сбриваешь усы или бороду - сразу холодно.

Мама учила меня терпению и - работать. Никогда не видел ее ничего не делающей.

Я по телевизору могу смотреть только новости и спорт: теннис и футбол.

Работа над сценарием - это рождение мира путем попытки его сформулировать.

Самый большой кайф испытываю от предвкушений. Терпкая вещь - предвкушение.

По большему счету ирония - это сейчас безбожие. Созидательная вещь - самоирония.

Никогда не читаю лежа - это расслабляет, а чтение требует дисциплины.

Не страшно, когда тебя ненавидят ни за что. Страшно, когда есть за что ненавидеть.

Главное - вот что с дочерьми: когда они ищут помощи, совета - их нельзя разочаровывать.

Люблю мультфильмы про Микки Мауса и Бэмби. Мультфильмы - очень чистый жанр: как босанова в музыке, как вестерн в кино.

Было здорово, когда я спокойно мог пройтись по любой улице, когда Москва была такой, как в «Я шагаю по Москве». Сейчас она уже по-другому заряжена.

Охота требует уважения к зверю. Если стреляешь в птицу и заведомо знаешь, что не сможешь ее найти - она упадет в осоку, - за этим есть неуважение.

Для меня есть два теста для мужчин. Во-первых, я смотрю, как он себя ведет на охоте, как делит добычу, например. Второй тест - как он подходит к женщине.

Я вижу сегодня лишь обывательское мышиное существование и интересы мышиные, и мечты мышиные - хронику убывающего плодородия. Пошлость везде: в поступках, в том, как мы веселимся, как скорбим. Все пошл

Мужчины, которые заискивают - не мужчины. Но тех, кто робеет, - их я понимаю. Например, если человек не имеет опыта общения «столичного», то его робость нормальна.

Я зритель, благодарный, как ребенок, а может, как старичок. И вот «Возвращение», «Прогулка», «Космос как предчувствие» меня взволновали. А «Бумер» - не взволновал.

Я пробовал читать и Сорокина, и Пелевина, и Толстую. Не цепляет меня это. Их страх быть слишком простыми и неумение быть настолько простыми, чтобы быть гениальными, - очень ограничивает их возможности

Японская кухня взята из глубин, это еда людей, которые живут на малом количестве земли. Очень сильное от этого впечатление. Иногда мне кажется, что я был японцем.

Опасность при близком общении с властью заключается в потере дистанции. Обаяние власти может увлечь настолько, что потеряешь возможность оценивать и будешь не столько самостоятельно действовать, сколь

В кино меня сейчас трогает новая волна китайских сорокалетних режиссеров, которые востребованы на фестивалях. Меня поражает то, что они не боятся рассказывать в сегодняшнем мире неторопливые истории,

Если бы я думал о том, что я буду делать в 90 лет, - это значит, что мне уже сейчас было бы 90. Важно другое: в 90 лет иметь возможность ответить, что ты делал в 50.

Мне часто снится кошмар, что я стою у доски в школе на уроке математики и не понимаю, что на этой доске написано, а за моей спиной мои одноклассники уже все перьями скрипят.

Я вывел формулу русского человека. Вот она: русским человеком может быть только тот, у кого чего-нибудь нет, но не так нет, чтобы обязательно было, а нет - и хрен с ним.

Для меня важнее не убеждать с трибуны, а делать так, чтобы что-то вошло в сознание людей и потом воплотилось в их поступках.

Нет, я не ранимый. Я предпочитаю формулу, которой меня научил мой отец: «Лучше пусть завидуют, чем сочувствуют».

Причин много, но основная - тотальное безбожие.

Сочувствие - это удовлетворенная зависть.

Надо не в грудь себя бить, а в эти две руки, которыми ты бьешь себя в грудь, взять лопату просто.

Нам все время нужно преодоление чего-то, мы не можем просто надеть офигенные кроссовки и пробежать.