Я отказываюсь быть. В сумасшедшем доме бесчеловечного я отказываюсь жить. С волками на рынке я отказываюсь выть.

Я вскрыл себе вены. Неудержимо жизнь вырывается наружу без лекарства. Теперь расставляю миски и тарелки. Каждая чаша будет мелкой. Каждая тарелка будет маленькой. И, перелившись через их края, в черн

Есть книги такие живые, что всегда боишься, что, пока ты не читал, книга ушла и изменилась, переместилась, как река; пока ты жил, она тоже жила и, как река, двигалась и удалялась. Никто не входил два

Что главное в любви? знать и скрывать. Знать о том, кого любишь, и скрывать, что любишь. Иногда сокрытие (стыд) побеждает знание (страсть). Страсть к скрытому - страсть к явленному.

Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины - наоборот: О любовницах говорят, а о любви молчат.

Что это за цыганская страсть к разлуке, эта готовность мчаться, когда мы только встретились? Моя голова лежит на руках, и я понимаю, глядя в ночь, что никто, перелистывая наши письма, еще не понял, н

Мой любимый способ общения в потустороннем мире: сон, видеть во сне. Мой второй фаворит — переписка.

Сколько волка ни корми, он всегда смотрит в лес. Мы все волки дремучего леса Вечности.

И скоро все мы будем спать под землей, мы, которые никогда не позволяли друг другу спать над ней.

Как тихо пишут, как шумно печатают.

Мои стихи - мой дневник. Моя поэзия — это поэзия имен собственных.

Значения переводимы. Слова непереводимы… Короче – слово переводимо, его звучание – нет.

Никто никогда не входил дважды в одну и ту же реку. Но разве кто-нибудь когда-нибудь дважды заходил в одну и ту же книгу?

Кто спит ночью? Никто не спит.? В колыбели ребенок кричит.? Старик сидит над его смертью, и кто? достаточно молодой разговаривает со своей любовью, дышит ей в губы, смотрит ей в глаза.

После бессонной ночи тело слабеет, Родным становится и не твое - и ничей. Словно серафим, ты улыбаешься людям И стонут стрелы в медленных артериях. После бессонной ночи слабеют руки И глубоко равны т

Ибо заклинание старше опыта. Ибо сказка старше летописи.

Мой стол, самый верный друг, спасибо. Ты был со мной на каждой дороге, по которой я шла. Мой шрам и моя защита.

Единственное, чего люди не прощают - это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.

Вы мне сейчас - самый близкий, вы просто у меня больнее всего болите.

Все мои «никогда» отпадают, как гнилые ветки.

Здесь я не нужна, там - невозможна.

Наши лучшие слова - интонации.

Громким смехом не скроешь дикой боли.

Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно - много - двух. Нечеловечески - всегда одного...

Мне плохо с людьми, потому что они мешают мне слушать мою душу или просто тишину.

Если у Вас за спиной кричат «Дурак!», то это не повод оглядываться.

Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт...

Влюбляешься ведь только в чужое, родное - любишь.

Ложь. Не себя презираю, когда лгу, а тебя, который меня заставляет лгать.