Неполно счастье тех, богатство которых никому не ведомо.

Голого раздеть и десяти силачам не удастся.

Всякому известно, что резкие перемены во внешности и состоянии здоровья у больных и влюбленных точно совпадают: мертвенная бледность, усталые глаза, слабость в коленях, тревожный сон и тяжелые вздохи,

Одним словом, прическа имеет такое большое значение, что в какое бы золотое с драгоценностями платье женщина ни оделась, чем бы на свете ни разукрасилась, если не привела она в порядок свои волосы, уб

Клянусь Геркулесом, ты даже понятия не имеешь, что только предвзятые мнения заставляют нас считать ложным то, что ново слуху, или зрению непривычно, или кажется превышающим наше понимание; если же пос

Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.

Каждый человек в отдельности смертен, человечество же в целом бессмертно.

Смотри, как бы объевшись медом, надолго желчной горечи не нажить.

Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.

Обвинить можно и невинного, но обличить - только виновного.

Пифагор первый, кто дал философии ее имя.

Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.

Собственная нравственная нечистоплотность - это знак призрения к самому себе.

То, что мы знаем,ограничего, а что не знаем бесконечно.

Нет в мире ничего, что могло бы достичь совершенства уже в зародыше, напротив, почти во всяком явлении сначала - надежды робкая простота, потом уж - очуществления бесспорная полнота.

Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.

Не дано увидеть те силы, которые позволено только только ощущать.

Жизнь есть сочетание меда и желчи.

...Если бы показания глаз имели большую силу, чем свидетельства разума, то пальму первенства в мудрости пришлось бы присуждать, несомненно, орлу.

Все, чем бы ты в жизни ни пользовался, оказывается скорее обременительным, чем полезным, если только выходит за пределы целесообразной умеренности.

Во всем мире и на все времена.

Стыд и честь - как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.