Я монополярная депрессия, потомок монополярной депрессии. Вот почему я так хорошо пишу.

Толпа, которой ничего не обещали, чувствовала себя обманутой, ничего не получив.

конец двадцатого века, я уверен, войдет в историю как эпоха фармацевтического шутовства.

Listen: Billy Pilgrim has come unstuck in time.

Высшее предательство в США - сказать, что американцев не любят, где бы они ни были, что бы они там ни делали.

Учись, приветствуй жизненный беспорядок, читай Чехова, не становись архитектором любой ценой.

Рабо Карабекян: Я в середине предложения. Цирцея Берман: А кто нет?

Он не считал себя писателем по той простой причине, что мир никогда не позволял ему так думать о себе.

Наш президент христианин? Таким был Адольф Гитлер. Что можно сказать нашей молодежи теперь, когда психопаты, то есть люди без совести, без чувства жалости или стыда, забрали все деньги из казны нашег

Дал ли какой-либо психологический эксперимент более восхитительное предположение, чем это: что есть часть разума, лишенная амбиций или информации, которая, тем не менее, является экспертом в том, что

Высшая возможная форма измены — сказать, что американцев не любят, куда бы они ни пошли, что бы они ни делали.

Я снова дикий, снова одураченный, снова скулящий, жеманный ребенок. Околдованный, обеспокоенный, сбитый с толку я.

Если то, что Билли Пилигрим узнал от тральфамадорцев, правда, что мы все будем жить вечно, какими бы мертвыми мы иногда ни казались, я не слишком рад. Тем не менее, если я собираюсь провести вечность

Теперь мне интересно, как выглядел словарь Эрнеста Хемингуэя, ведь он так хорошо уживался с изящными словами, которые любой может написать и правильно понять.

Черт возьми, ты должен быть добрым.

Я видел разрушение Дрездена. Я видел город раньше, а потом вышел из бомбоубежища и увидел его потом, и, конечно, одной реакцией был смех. Бог знает, это душа ищет облегчения.

Эволюция — это ошибка. Люди — это ошибка. Мы разрушили нашу планету.

Для некоторых людей забеременеть так же легко, как простудиться.» И здесь, безусловно, была аналогия: простуда и дети были вызваны микробами, которые ничего так не любили, как слизистую оболочку.

— Самоучка, ты? — спросил Джулиан Кастл у Ньюта. "Разве не все?" — спросил Ньют. «Очень хороший ответ». Касл был почтителен.

Я был студентом факультета антропологии. В то время они учили, что между людьми нет абсолютно никакой разницы. Возможно, они до сих пор этому учат.

Как пациент? — спросил Дерби. "Мертв для мира." — Но не совсем мертвый. "Нет." «Как приятно — ничего не чувствовать и при этом получать полную оценку того, что жив.

... человечество заслуживало ужасной смерти, раз оно вело себя так жестоко и расточительно на такой милой планете.

Я очарован твоей физической красотой и тронут тем, как ты по уши влюблен в книги. И нигде больше я не нашел такого вдумчивого и грамотного репортажа о состоянии американской души, как эта душа дает о

Лето мирно умерло во сне, а Осень, как тихая душеприказчица, благополучно запирала жизнь, пока Весна не пришла за ней.

Библия может быть величайшей историей, когда-либо рассказанной, но самая популярная история, которую вы можете когда-либо рассказать, это история о красивой паре, которая действительно прекрасно пров

Думать, кажется, не очень помогает. Человеческий мозг слишком мощен, чтобы иметь множество практических применений в этой конкретной вселенной.

Терри Саузерн — внебрачный сын Мака Сеннета и Эдны Сент-Винсент Миллей.

Название новой религии, сказал Румфорд, — Церковь Бога Совершенно Безразличного. . . Два главных учения этой религии таковы: слабый человек вообще ничего не может сделать, чтобы помочь или угодить Вс

В тот день, когда они сбросили бомбу, у Фрэнка была столовая ложка и банка Мейсона. То, что он делал, заключалось в том, чтобы сажать в банку разных видов жуков и заставлять их драться… Я помню други