Мысли о бренности сущего, о смерти бога, одиночестве, цели, свободе - эти мысли, всю жизнь продержанные под замком, теперь рвут свои путы и стучаться в двери и окна сознания.

Он там советует нам жить в комнате, из окон которой открывается вид на кладбище. Он утверждает, что это прочищает мысли и сохраняет приоритеты жизни в перспективе.

Присутствие или отсутствие людей ничего не меняет - на самом деле я ненавижу, когда кто-то вырывает меня из моего одиночества, но и не составляет мне компанию.

Он заявляет, что для того, чтобы познать истину, человек должен для начала полностью познать себя.

Я хочу, чтобы вы показали мне, как можно выносить жизнь, полную отчаяния.

Я никому не показываю своё истинное «я», потому что я слишком жалок. Я люблю себя ещё меньше, потому что я оторван от людей.

За последние несколько дней я понял, что философская терапия заключается в научении слушать свой собственный внутренний голос.

Человек не выбирает свою болезнь, но он выбирает стресс - и именно стресс выбирает болезнь.

Знаете эту старую шутку - операция прошла успешно, но пациент скончался.

Никогда нельзя отнимать ничего у человека, если вам нечего предложить ему взамен.

Иногда судьба ставит нас в такие ситуации, где поступить правильно - значит ошибиться.

Знаете ли вы истинный вопрос для мыслителя? - И ответил без малейшего промедления: - Вопрос этот таков: какое количество истины я могу вынести?

Жизнь - это вспышка между двумя абсолютно идентичными пустотами, темнотой до рождения и темнотой после смерти.

Я мечтаю о любви, в которой два человека разделяют страсть к совместному поиску высшей истины. Может, это не стоит называть любовью. Может, это называется дружбой.

Хотя мы обычно стремимся прожить жизнь вдвоем или в коллективе, наступает время, чаще всего в преддверии смерти, когда перед нами с холодной ясностью открывается истина: мы рождаемся и умираем в одино

Если нет привязанности, нет и разлуки.

Человек, который влюбляется и переживает блаженное состояние единства с любимым, не рефлексирует, поскольку его одинокое сомневающееся «Я», порождающее страх изоляции, растворяется в «мы». Таким образ

Берегитесь исключительной и безрассудной привязанности к другому; она вовсе не является, как это часто кажется, примером абсолютной любви. Такая замкнутая на себе и питающаяся собою любовь, не нуждающ

У меня бывают мрачные периоды. А у кого их не бывает? Но они не властны надо мной. Это не моя болезнь, это моя жизнь. Можно сказать, что я осмеливаюсь их иметь.

Возможность рассказать другому все свои самые темные тайны, все свои запретные мысли, поведать о своем тщеславии, своих горестях, своих страстях и, все же, быть этим другим полностью принятым - оказыв

Имейте смелость менять свои убеждения!

Иногда я изливал душу в письмах сестре, друзьям, но когда я сталкиваюсь с людьми лицом к лицу, я пристыжено отворачиваюсь.

Серьезному человеку нужны друзья. Когда все рушится, у него остаются его боги. Но у меня нет ни друзей, ни богов. Во мне, как и в вас, живут страсти, и ничто не может сравниться со страстным желанием

В тех редких случаях, когда меня охватывало одиночество, и я позволял себе публичные излияния о своих страданиях, часом позже я содрогался от отвращения к себе, я становился чужим самому себе, словно

Мне снилось, что я просыпаюсь здесь, в больнице. Кругом темнота, мне холодно. Никого нет. Я хочу найти вас. Я зажигаю лампу и заглядываю в пустые комнаты - вас нигде нет. Я спускаюсь по лестнице в общ

Знаете ли вы, каково это - знать, что после твоей смерти твое тело может пролежать ненайденным дни, недели, пока кто-нибудь не почувствует вонь? Я пытаюсь успокоить себя. Часто, когда мое одиночество

Мне суждено искать истину на самой темной стороне одиночества.

Неправильно рожать детей под влиянием потребности, неправильно использовать детей для того, чтобы заполнить свое одиночество, неправильно придавать смысл своей жизни, производя на свет очередную копию

Спросите себя: «Кто спокоен, кто находится в безопасности, благоустроен и бесконечно бодр?» Я подскажу вам ответ: только те, кто плохо видит, - народ и дети!»