У меня недостаточно опыта или достаточно уверенности в своей игре на экране, чтобы сказать режиссеру: «Вы ошибаетесь, я прав. Я буду делать это только так». Я никогда не мог этого почувствовать, я хо

Есть режиссеры, и я думаю, что это верно для всех режиссеров, это было бы правдой, если бы я был режиссером - Если бы актер не хотел делать то, что я предлагаю, я бы позволил ему сделать это по-своем

Баз [Лурманн] сделал мне один из величайших комплиментов. На самом деле я его не знаю, но когда я впервые встретил его, я поздравлял его с «РОМЕО + ДЖУЛЬЕТТА» — я думаю, это замечательная адаптация,

2D выглядит таким плоским. Ну она, конечно, плоская. Но 3D нет. А для приключенческой истории, которая перенесет вас в далекий вымышленный мир, я думаю, это идеальный вариант.

Нам очень повезло быть мужчинами, потому что женщины ужасно стареют. Это намного сложнее.

Я вырос в промышленном южном Ланкашире, недалеко от мощеной дороги, где жил и рисовал Л. С. Лоури (1887–1976).

Довольно низко в списке стоит вопрос «Сколько мне заплатят?»… Мое главное чувство по поводу денег – это то, что я не хочу чувствовать, что меня используют… Другие актеры они попросили, чтобы Гэндальф

Актерство — очень большая часть того, чем занимаются люди. Собака всегда собака, но мы всегда меняемся.

В целом актеры кричат, когда не знают, что делают, пытаясь произвести впечатление.

Некоторые отношения становятся легче, когда вы становитесь старше, в зависимости от того, какой вы человек. Не думаю, что я стал лучше в них.

Существует фантазия, столь же старая, как и современное движение за права геев, что если вся наша кожа за одну ночь станет бледно-лиловой, то большинство, сбитое с толку нашей численностью и нашим ра

В Сингапуре деятельность Малкольма Икса будет крайне затруднена, потому что правительство может быть очень суровым по отношению к нарушителям закона.

Я всегда поднимаюсь по эскалатору в метро, ??а живу в доме с большим количеством лестниц, и это хорошее упражнение, но вам нужно нечто большее.

Я люблю мюзиклы; Я люблю балет, оперу, цирк. Для меня это все перфоманс.

Представьте, что вы пытаетесь быть геем-актером, геем в современной России? Где быть собой, быть нежным на публике с любимым человеком того же пола или говорить об этой любви в присутствии кого-либо

Если бы я был звездой, мне было бы трудно уйти и сняться в «Улице коронации». Так что, наверное, я не звезда.

Пресса любит разговаривать с актерами. Они не должны удивляться, когда актеры возражают им.

Буду ли я скучать по Гэндальфу? Ну, я не скучаю по нему, потому что люди постоянно подходят ко мне, упоминают его и говорят о нем, так что я не чувствую, что потерял контакт.

Мне всегда казалось, что «Люди Икс» — это что-то серьезное. Это была не просто фантастика.

Я думаю, у Шекспира от тебя могут потребовать абсолютно все, что угодно, на рубеже шестипенсовика: вдруг ты идешь в бой, вдруг ты произносишь что-то страстное.

Я бы точно не назвал себя северянином. Я даже не совсем уверен, что это значит. Я живу в Лондоне 50 лет. Я здесь не родился, но большую часть жизни провел здесь. Так что я особо не заморачиваюсь, есл

Болтонская школа имеет большие традиции в области гуманитарных наук.

Я не могу решить, хочу ли я танцевать, как Джозеф Браун, или танцевать с Джозефом Брауном.

Что расстраивает в автобиографии, так это то, что последняя глава всегда отсутствует. Я имею в виду, ты хочешь смерти, не так ли?

Я многим обязан Гарольду Хобсону, старейшему драматическому критику британской газеты «Санди таймс», который представил меня как шекспировского Ричарда II на Эдинбургском фестивале 1969 года.

Меня часто принимают за Дамблдора. Один волшебник очень похож на другого.

Вы не услышите, как я говорю о своей политике, вы не услышите, как я буду говорить о моем вегетарианстве, вы не услышите, как я комментирую войну в Ираке. Вы услышите, как я говорю только о том, что

Вы видите людей в Голливуде, пытающихся снимать блокбастер за блокбастером, но это невозможно. Там наверху есть какой-то бог, говорящий: «Теперь ты потерпишь неудачу». Но я полагаю, что это верно для

Огромная разница в моей жизни заключается в том, что вы можете просто подойти к кому-нибудь и сделать пас. Вы не могли бы сделать это в 1950-х, если бы вы были геем. Были тайные рукопожатия, тайный я