Все, к чему я прикасаюсь, кажется, обречено превратиться во что-то подлое и фарсовое.

Большинство никогда не имеет права на своей стороне.

Есть два вида духовного закона, два вида совести, один у мужчины и другой, совсем другой, у женщины. Они не понимают друг друга; но в практической жизни женщина судится по мужскому закону, как если б

Большинство никогда не право. Никогда, говорю вам! Это одна из тех лжи в обществе, против которой не может не восстать ни один свободный и разумный человек. Кто те люди, которые составляют большую ча

Старые термины должны быть изобретены с новым значением и новыми объяснениями. Свобода, равенство и братство уже не те, что были во времена давно оплакиваемой гильотины. Вот чего политики не поймут;

Что станет с нравственно здоровыми? Оставили на морозе, я полагаю. Мы должны исцелять больных.

В решающий момент я одержал победу над собой. Я выбрал жить. И поверьте мне, требуется мужество, чтобы выбрать жизнь в таких обстоятельствах.

Хельмер: «Прежде всего ты жена и мать». Нора: «В это я больше не верю. Я верю, что прежде всего я человек».

Это проклятая вещь в тесном окружении — оно делает душу маленькой.

ХЕЛЬМЕР; Но это позорно. Так ли ты пренебрегаешь своими самыми священными обязанностями? НОРА: Что ты считаешь моей самой священной обязанностью? ХЕЛМЕР: Должен ли я тебе это говорить? Разве это не в

Теперь я стальной: иду на зов ясного сияния и зарева высот.

Это освобождение — знать, что акт спонтанного мужества еще возможен в этом мире. Поступок, в котором есть что-то от безусловной красоты.

У меня есть и другие обязанности, не менее священные... Обязанности перед самой собой.

Я восстаю против вековой лжи, что большинство всегда право.

У меня был лучший шанс узнать, что рабочий класс действительно нуждается в том, чтобы ему было позволено какое-то участие в управлении общественными делами, доктор, чтобы развивать свои способности,

Жить — значит воевать с троллями в сердце и душе. Писать — значит судить себя.

Тогда-то я и начал заглядывать в швы вашего учения. Я хотел разорвать только один узел; но когда я ее расстегнул, все рассыпалось. И тут я понял, что это все машинное шитье.

Ах, мне кажется, то же самое и с большей частью того, что вы называете своей эмансипацией. Вы натолкнулись на ряд новых идей и мнений. У вас есть что-то вроде небольшого количества недавних открытий

Я склонен думать, что все мы призраки, каждый из нас. Нас преследует не только то, что мы унаследовали от наших матерей и отцов. Это все виды старых устаревших теорий, всевозможные устаревшие верован

Я верю, что прежде всего я человек, такой же, как и вы... или, во всяком случае, я постараюсь им стать. Я очень хорошо знаю, что большинство людей согласится с вами, Торвальд, и что у вас есть на это

Миссис ЛИНДЕ: Когда вы однажды продали себя ради других, вы не сделаете этого во второй раз.

Это освобождение от осознания того, что, несмотря ни на что, преднамеренный акт смелости все еще возможен.

Всякий раз, когда я берусь за газету, мне кажется, что призраки скользят между строк. По всей стране должны быть призраки, плотные, как песок морской... Мы, все до одного, так жалко боимся света.

Великая задача нашего времени состоит в том, чтобы взорвать все существующие институты, чтобы разрушить их.

Отнимите у среднего человека житейскую ложь, вы отнимите у него и счастье.

Никогда не следует надевать свои лучшие брюки, когда идёшь отстаивать свободу и истину.

Везёт тому, кто не плошает сам.

Без ничего - всем рисковать легко.

Трусость в своём расцвете обращается в жестокость.