Я ловлю себя на том, что смотрю на существование как бы из-за гроба, из другого мира; мне все странно; Я как бы вне своего собственного тела и индивидуальности; Я обезличена, отстранена, отброшена на

Знание, любовь, сила - вот полная жизнь.

Не все ли мы потерпели кораблекрушение,... приговорены к смерти?... Как бы ни раздражали нас соседи, сколько бы негодования ни вызывал наш род, мы все связаны вместе, и товарищам по цепям есть все, чт

Массы являются материалом демократии, но ее форма, т. е. законы, выражающие всеобщий разум, справедливость и полезность, могут быть правильно сформированы только мудростью, которая отнюдь не является

Я, так сказать, наблюдатель молекулярного вихря, который люди называют индивидуальной жизнью; Я сознаю непрекращающуюся метаморфозу, непреодолимое движение существования, происходящее во мне, - и эта

Музыкальная тема, однажды исчерпав себя, находит свое пристанище и отдых в тишине.

Любовь - это вера, и одна вера ведет к другой.

Каждая ситуация есть равновесие сил; всякая жизнь есть борьба между противоборствующими силами, действующими в пределах определенного равновесия

Только жизнь может возродить жизнь.

Есть 2 вида гордыни: одна, в которой мы одобряем других, другая, в которой мы не можем принять себя.

Мы всегда делаем Бога своим сообщником, чтобы узаконить собственные беззакония. Каждая успешная резня освящается Te Deum, и духовенство никогда не испытывало недостатка в благословениях на любую побед

Счастье не имеет границ, потому что у Бога нет ни дна, ни границ, и потому что счастье есть не что иное, как завоевание Бога через любовь.

Для меня было бы радостью, если бы мне улыбнулись, полюбили, ободрили, приветствовали и получили бы то, что я был так готов дать: доброту и доброжелательность. Но преследовать уважение и репутацию, до

Если бы человек был тем, чем он должен быть, животные обожали бы его.

Чтобы быть всегда готовым, человек должен уметь разрубить узел, ибо все не развяжешь.

Гениальные люди составляют содержание истории, в то время как человеческая масса есть лишь критический фильтр, ограничивающая, ослабляющая, пассивная сила, необходимая для изменения идей, доставляемых

Об Иисусе мы не должны верить никому, кроме него самого.

Только зло растет само собой, а для добра нужны усилия и мужество.

Война - жестокое и свирепое средство умиротворения; это означает подавление сопротивления уничтожением или порабощением побежденных.

Микроскопический фантом вселенной; это все, чем мы можем быть.

Знать, куда идешь и чего желаешь, - это порядок... организовать свою жизнь, распределить свое время... все это принадлежит и входит в порядок слов.

Можно догадаться, почему и зачем слезы, и все же найти это слишком тонким, чтобы дать какое-либо объяснение. Слеза может быть поэтическим итогом столь многих одновременных впечатлений, квинтэссенцией

Человек без страсти есть только скрытая сила, только возможность, как камень, ожидающий удара железа, чтобы дать искры.

Свобода, равенство - плохие принципы! Единственный истинный принцип человечества - это справедливость; а справедливость слабым - защита и доброта.

Сочувствие - первое условие критики; разум и справедливость предполагают по своему происхождению эмоцию.

Ничто так не напоминает гордость, как уныние.

Христианство, если оно хочет победить пантеизм, должно поглотить его. В наших малодушных глазах Иисус показался бы нам отметиной ненавистного пантеизма, ибо он подтвердил библейскую фразу «вы - боги»,

Человек спасается любовью и долгом и надеждой, которая проистекает из долга или, вернее, из нравственных фактов сознания, как цветок вырастает из почвы.

Философ стремится объяснить все тайны, растворить их в свете. Тайна, с другой стороны, требуется и преследуется религиозным инстинктом; тайна составляет сущность богослужения, силу прозелитизма.