Бог меня простит - это его профессия.

Мы должны прощать наших врагов, но не раньше, чем их повесят.

Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу - смерти.

Я чувствовал унижение, когда меня признавали простым смертным, тогда как Гегель внушил мне мысль, что я - Бог.

Рояль исчезает, и нам открывается одна музыка.

Под одеждой все люди голые.

Только решётка отделяет юмор от дома умалишённых.

Там, где сжигают книги, скоро будут гореть и люди.

Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Люди с большим сердцем всегда будут ее жертвами.

У народов есть время, они вечны; смертны лишь короли.

Наполеон не из того дерева, из которого делают королей: он из того мрамора, из которого делают богов.

Видимое произведение гармонически выражает невидимую мысль.

Хуже материального рабства рабство духовное.

Никакая религия больше не в состоянии обуздать похоть маленьких властелинов земли, они безнаказанно глумятся над вами, их кони топчут ваши посевы, и дочери ваши голодают и продают цветущее тело грязно

Церковь, некогда властительная дама, перед которой рыцари преклоняли колена и выезжали в её честь на турнир со всем Востоком, эта церковь стала немощной и состарилась, она готова теперь подрядиться к

Да, женщины опасны; но я всё же должен заметить, что красивые далеко не так опасны, как те, которые обладают умственными преимуществами более, чем физическими. Ибо первые привыкли к тому, чтобы мужчин

Философы куда надёжнее, куда больше, чем поэты, придерживаются тех истин, которые некогда высказали; куда более стойко борются за них, ибо сами с трудом извлекли эти истины из глубин своего мышления,

Первая добродетель германцев - известная верность, несколько неуклюжая, но трогательно великодушная верность. Немец бьётся даже за самое неправое дело, раз он получил задаток или хоть спьяну обещал св

Я никогда не придавал большого значения славе поэта, и меня мало беспокоит, хвалят ли мои песни или порицают. Но на гроб мой вы должны возложить меч, ибо я был храбрым солдатом в войне за освобождение

Ясный солнечный свет свободы печати так же убийственен для раба, предпочитающего под покровом темноты получать высочайшие пинки, как и для деспота, которому не по душе луч, освещающий его одинокое нич

Легко, например, прощать своим врагам, когда случайно не обладаешь достаточным умом, чтобы иметь возможность повредить им, и также легко не обольщать женщин, если ты наделён слишком уж неприглядным но

Художник - дитя, о котором народная сказка повествует, будто слёзы его - чистый жемчуг. Ах! Злая мачеха вселенная затем и бьёт так беспощадно бедное дитя, чтобы оно роняло побольше слёз-жемчужин.

Думаю, однако, что всегда подозрительно, когда человек меняет взгляды и переходит на сторону господствующей власти, и что в этом случае он уж никак не может почитаться хорошим авторитетом.

Русские - славный народ, и я рад уважать и любить их; но с тех пор, как пала Варшава, последний оплот, отделявший их от нас, они так приблизились к нам, что мне делается страшно.

К сожалению, женщины способны делать нас счастливыми всего только на один лад, в то время как у них имеется тридцать тысяч способов сделать нас несчастными.

Не быть подчинённым никакому закону значит быть лишённым самой спасительной защиты, ибо законы должны нас защищать не только от других, но и от нас самих.

Мир - огромный скотный двор, очистить который вовсе не так легко, как конюшни Авгия, ибо пока его метут, быки остаются в нём и наваливают новые кучи навоза.

Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция или потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут её жертвами.

Совершенство мира всегда адекватно совершенству того духа, который созерцает его. Добрый находит на земле рай для себя, злой уже здесь вкушает свой ад.