Невозможно представить точную картину нашей культуры без всех голосов людей в культуре. Таким образом, на развивающемся уровне у вас не может быть хорошего обзорного художественного шоу без женщин и

Я хотел бы делать все, что мне нравится, за завесой «безумия». Потом: Цветочки расставлю, целый день рисую; боли, любви и нежности, я бы сколько угодно смеялся над глупостью других, а они бы все гово

Я хотел сказать тебе, что все мое существо открылось для тебя. С тех пор, как я полюбил тебя, все преобразилось и наполнилось красотой... любовь, как аромат, как течение, как дождь.

Я люблю тебя больше, чем собственную кожу, и хотя ты не любишь меня так же, ты все равно любишь меня, не так ли? И если вы этого не сделаете, я всегда буду надеяться, что вы это сделаете, и я доволен

Я пил, чтобы заглушить свои печали, но проклятые твари научились плавать.

Вы любили человека, у которого больше рук, чем парад нищих, и вот вы стоите. Сердце как кровать с балдахином. Сердце как холст. Из сердца вытекает что-то настолько сильное, что они могут учуять его н

Самое главное для каждого в Гринголандии — иметь амбиции и стать «кем-то», и, честно говоря, у меня нет ни малейшего желания стать кем-то.

Люди вообще до смерти напуганы войной, и все выставки провалились, потому что богатые суки ничего не хотят покупать.

Моя кровь — это чудо, которое из моих вен пересекает воздух в моем сердце в твое.

Сексизм и расизм — параллельные проблемы. Вы можете сравнить их в некотором роде, но они совсем не одинаковы. Но они оба являются симптомами внутри структуры власти белых мужчин.

I never knew I was a surrealist till Andre Breton came to Mexico and told me I was.

Я сама себе муза. Я тот предмет, который знаю лучше всего. Тема, которую я хочу улучшить.

... есть скелет (или смерть), который в ужасе убегает перед лицом моей воли к жизни.

Нет луны, солнца, бриллианта, руки — кончик пальца, точка, лучик, марля, море. сосна зеленая, розовое стекло, глаз, мой, ластик, грязь, мама, я иду.

Все мнения о вещах меняются со временем. Ничто не является постоянным. Все изменяется. И держаться за какую-то упрямую идею вечно немного жестко и, возможно, наивно.

Ничто не является абсолютным. Все меняется, все движется, все вращается, все летит и уходит.

Человечество владеет своей судьбой, и его судьба — земля. Мы разрушаем его, пока у нас не останется судьбы.

Я тот неуклюжий человек, всегда любящий, любящий, любящий. И любящий. И никогда не уходя.

Нет ничего дороже смеха

Чувствовать муку ожидания следующего момента и участия в сложном течении (дел), не зная, что мы идем к себе, через миллионы каменных существ - птицеподобных существ - звездных существ - микробных сущ

Раньше я думал, что я самый странный человек в мире, но потом я подумал, что в мире так много людей, что должен быть кто-то такой же, как я, который чувствует себя странным и ущербным так же, как и я

Я надеюсь, что выход будет радостным, и я надеюсь, что никогда не вернусь.

Сюда стоило приехать только для того, чтобы увидеть, почему гниет Европа, почему все эти ни на что не годные люди - дело всех гитлеров и муссолини.

Я никогда не ждал от своей работы ничего, кроме удовлетворения, которое я мог бы получить от самого факта рисования и высказывания того, чего иначе не мог бы сказать.

Нет ничего дороже смеха. Это сила смеяться и отказываться от себя, быть легким. Трагедия — это самое смешное.

Сюрреализм — это волшебная неожиданность найти льва в шкафу, где вы были «уверены» найти рубашки.

боль, удовольствие и смерть — не более чем процесс существования. Революционная борьба в этом процессе — это дверь, открытая разуму.

У меня что-то было в горле. Мне казалось, что я проглотил весь мир.

Я не болен. Я разбит. Но я счастлив, пока умею рисовать.