Правда — это Бог свободного человека.

Протест против общества потребления является в обществе потребления востребованным и хорошо оплачиваемым продуктом.

То, чего нельзя изменить, бессмысленно принимать или не принимать: это данность, и надо жить, исходя из неё.

Есть вещи, сохраняющие обаяние времени, — но не всякое время обаятельно.

Любви без рубцов и жертв не бывает.

В разговоре оформляется то, чего самому себе не скажешь.

Во всём мире милосердие служит признаком силы, и только в России его считают признаком слабости.

Зло потому только ещё не победило, что не умеет договариваться.

Что же это за время, когда для доказательства своей порядочности обязательно нужна война, а в мирное время уже никто не верит никому...

Нет больших мизантропов, чем идеалисты.

Человек должен уметь делать из своей жизни литературу. Тогда жизнь переносима.

Нет ничего более далёкого от правды, чем очевидность.

В России человеку всегда приходится оправдываться за то, что он умеет чуть больше.

Невротик должен быть занят постоянно — иначе он сойдёт с ума.

Преувеличенная реакция на критику часто считается признаком творческого кризиса...

Трудная это работа — выпускать боль.

Человек всё делает, чтобы любить себя, и любит только тех, с кем нравится себе.

Нам, с нашим опытом, пора бы уже признать, что гуманных запретителей, мудрых консерваторов, благородных насильников, альтруистичных душителей и великих инквизиторов не бывает.

Грамотный человек мне приятнее неграмотного: он всё-таки признаёт над собой законы.

В мире только то и прекрасно, что не нужно.

Неумение найти и сказать правду — недостаток, который никаким уменьем говорить неправду не покрыть.

Свобода начинает с того, что упраздняет порядок, чтобы на его место водрузить произвол...

В несвободных сообществах все особенно внимательно наблюдают друг за другом...

Когда жалуешься на трудности, жить легче...

Старость — это когда ты беженец в собственном теле...

Несчастье всему придаёт свой ракурс, а счастье — никогда, в этом главная несправедливость.

Чтобы жизнь в России перестала быть пыткой, достаточно ощутить эту страну своей.

Элита не гибнет, она не вправе отступать от высшего долга — командовать жалким, не понимающим своего назначения мясом.

Только тот стал человеком, кто написал себя заново, поверх вычеркнутого...