я их здесь не вижу; но после смерти Бог знает, что я знаю лица, которые я увижу, Каждое из них - убитое я, с низким последним вздохом. «Я сам, что ты сделал со мной?» «И я и себя», (вот! каждый говор

Любовь, быстро воспламеняющаяся в нежном сердце, схватила этого человека за прекрасную форму, которую отняли у меня, манера до сих пор причиняет мне боль. Любовь, которая не освобождает от любви нико

Так весна идет ко мне здесь весело, но не получает Ответной улыбки от меня, чья жизнь связана с мертвыми ветвями, которые зима еще должна связать, И кого сегодня весна больше не касается. Смотри, это

Она прекрасна, мир и сама жизнь. Я рад, что я жил.

Если Бог в Своей мудрости приблизил День, когда я должен умереть, В тот день от воды, огня или воздуха Мои ноги упадут в сужденную сеть, Где бы ни лежала моя дорога.

Это видимая тишина, неподвижная, как песочные часы.

Ты был моим прежде - Как давно я не знаю, Но только когда при парении этой ласточки, Твоя шея так повернулась, Какая-то пелена упала, - Я знал это все былое.

Наконец их долгий поцелуй прервался сладким трепетом: И когда последние медленные внезапные капли падают С сверкающих крыш, когда вся буря отступила, Так поодиночке остановился пульс каждого сердца.

Глубоко в выжженных солнцем зарослях стрекоза Висит, как голубая нить, распущенная с неба: Так сей крылатый час нам сверху капает. Ой! Прижимаем мы к сердцу, за бессмертное приданое, Этот близкий тов

Этот солнечный свет позорит ноябрь, где он скорбит В мёртвых красных листьях, и не позволит ему избежать Дня, хотя бы сук с веткой был переполнен. Но с благословением каждая поляна получает Высокое п

Воздай честь Луке Евангелисту; Ибо он был (говорят древние легенды) Тот, Кто первым научил Искусство складывать руки и молиться.

Ее волосы, лежащие на спине, были желтыми, как спелая кукуруза.

Скажи мне теперь, каким тайным образом леди Флора прекрасная римлянка? Где Гиппархия, и где Таис, Ни одна из них не прекраснее женщины? человека? - Но где снега прошлых лет?

Иногда ты кажешься не только собой, Но смыслом всего сущего.

У моря нет царя, кроме одного Бога.

Места, которые пусты от вас, пусты от жизни.

И Любовь, наш свет ночью и тень в полдень, Убаюкивает нас песнями и отворачивает Все валы бесприютного бурного дня.

Для человека тоскующей мысли И стремления ничего не делать Само по себе почти действие.

Я сорвал жимолость там, где Высокая изгородь усеяна колючками, И, взбираясь за призом, был разорван, И испачкал ноги в трясине; И шипами, и ветром Цветок, который я сорвал, был истончен, И все же я н

Я был здесь прежде, Но когда и как я не могу сказать: Я знаю траву за дверью, Сладкий резкий запах, Звук вздохов, огни вокруг берега. ... Ты был моим прежде, Как давно я не знаю: Но только когда при

Был ли это друг или враг, кто распространял эту ложь; Более того, кто, как не младенцы, задавал такие вопросы, тот был одним из моих самых заклятых врагов.

Глубоко в выжженных солнцем зарослях стрекоза Висит, как с неба голубая нить.

Худший моментом атеиста, это когда он действительно благодарен но благодарить некого.