Чего он ожидал от века, где всё — надрыв и всё — навзрыд?

Ум — гения черта, но он вредит таланту: стих, сочинённый им, всегда чуть-чуть соврёт...

Жизнь — это отчасти попытка отстоять суверенность души: не поддаться ни соблазнам, ни угрозам.

Вся наша жизнь - свиданье с красотою и бесконечный поиск красоты.

О, мой застенчивый герой,
Ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
Не опираясь на партнера!

Я смотрела на Париж и думала: «Жалко, что это неправда. Все равно я какой-то раб. Вот они - свободные люди, любой какой-нибудь гарсон».

Когда моих товарищей корят, я понимаю слов закономерность, но нежности моей закаменелость мешает слушать мне, как их корят.

Ты говоришь - не надо плакать.
А может быть, и впрямь, и впрямь
не надо плакать - надо плавать
в холодных реках. Надо вплавьодолевать ночную воду,
плывущую из-под руки,
чтоб д

... И отстояв за упокой
в осенний день обыкновенный,
вдруг все поймут, что перемены
не совершилось никакой.Что неоплатные долги
висят на всех, как и висели, -
все те же боли,

Значительнее, что ни день,
природа ум обременяет,
похожая на мудрость лень
уста молчаньем осеняет.

Мир - это только спор двух детских голосов.Тю!

Но как же всё напрасно, но как же всё нелепо! Тебе идти направо.

Я завидую ей - меж корней, нищей пленнице рая и ада. О, когда б я была так богата, что мне прелесть оставшихся дней? Но я знаю, какая расплата за судьбу быть не мною, а ей.

Я вас люблю, красавицы столетий, за ваш небрежный выпорх из дверей, за право жить, вдыхая жизнь соцветий и на плечи накинув смерть зверей.

Так и живем - напрасно маясь, в случайный веруя навет. Какая маленькая малость нас может разлучить навек.

А напоследок я скажу: Прощай, любить не обязуйся.