Я тот же, дух не потерял.

Я только военный человек и иных дарованиев чужд.

Я счастлив командовать русскими!

Я строг в удержании здоровья [солдат], истинного искусства благонравия; милая солдатская строгость, а за сим общее братство. И во мне строгость по прихотям была бы тиранством.

Я солдат, не знаю ни племени, ни рода. Поле - один мой элемент.

Я солдат Великой нашей Монархине [Екатерины II], я умираю за мое отечество. Чем выше возводит меня ее милость, тем слаще мне пожертвовать собою для нее.

Я русский, - какой восторг!

Я привык быть действующим непрестанно, тем и питается дух мой.

Я почти вижу свою смерть, она меня сживает со света медленным огнем, но я ее ненавижу, решительно не хочу умирать так позорно, не отдамся в ее руки иначе, как на поле брани.

Я почитаю божеским наказанием, что до сей поры ни разу не встретился с Бонапартом.

Я по вотчинам ни рубля, ни козы, нетокмо кобылы не нажил, так и за заводом неколи мне ходить и лучше я останусь на моих простых, незнатных оброках.

Я пишу орлиным пером: у меня один живет, ест из рук.

Я осыпан благоволениями ее императорского величества, моей всемилостивейшей монархини, моей матери и матери отечества [Екатерины II]; о ее ко мне щедротах прилагаю при сем копии с ее высочайших рескри

Я ничтожный прах и в прах обращусь.

Я не требую того, кто почтет достойным трудиться обо мне, думать и писать. Сей есть масштаб, по которому я желал бы быть известным.

Я не прыгал смолоду, но зато теперь прыгаю.

Я не отдыхал и в праздники имел мои работные часы.

Я не могу оставить пятидесятилетнюю привычку к беспокойной жизни и моих солдатских приобретенных талантов.

Я не любитель Демосфеновой болтовни, не люблю ни академиков, кои только вносят путаницу в здравые суждения, ни сената Ганнибалова. Я не люблю соперничества, демонстраций, контр-маршей. Вместо этих реб

Я не вхожу в сношения с возмутителями, кроме одного случая, если они безусловно потребуют пощады.

Я напоминаю молодым вождям, что только один глубокий в практике военачальник может строить редко неприятелю золотой мост, как и чинить хитрые маневры.

Я кратко напишу: победа сама за себя скажет!

Я как раб умираю за Отечество и как космополит - за свет.

Я избираю военное поприще и укажу русским войскам путь к победам; я приучу их к перенесению лишений всякого рода и научу их совершать усиленные и быстрые переходы.

Я и в Камчатку и Японь готов, если на то Высочайшая воля.

Я забывал себя, когда дело шло о пользе Отечества.

Я забывал себя там, где надлежало мыслить о пользе общей.

Я еще мог бы по службе угодить, если бы пожил.

Я генерал генералов. Только не в общем генералитете.