Ребенок... будет пытаться сделать себя независимым от других людей. .. Чрезмерный аппетит — это самолечение чувства безнадежности. ... Ребенок [использует] «сомнение в еде, чтобы скрыть сомнение в лю

Прошлое влияет на все и ничего не диктует.

Трагические герои — неудавшиеся прагматики. Их цели нереалистичны, а их средства непрактичны.

Моногамия — это способ свести количество версий себя к минимуму.

Нас учили желать этого, но желание быть понятым может быть нашим самым мстительным требованием, может быть, это то, как мы, взрослые, цепляемся за нашу обиду на наших матерей; как мы никогда не позво

Каждый имеет дело с тем, сколько собственной жизненности они могут вынести и сколько им нужно, чтобы обезболить себя.

Я всегда верен себе, в этом проблема. Кому еще я мог быть верен?

Нет ничего более ужасающего, чем возможность того, что ничего не спрятано. Нет ничего более скандального, чем счастливый брак

Само понятие здравомыслия может быть попыткой медикализации морали — говоря о добре на языке здоровья: сделать нас более точными, более научными в наших желаниях — но тем самым оно становится формой

Верить в религию — это все равно, что верить, что взрослая жизнь — это выход из детства.

Люди меняются, но на самом деле есть пределы. Во время психоаналитического лечения вы обнаружите, что есть пределы того, что вы можете изменить в себе или в своей жизни. Мы дети уже очень давно.

Здравый смысл, как проект сохранения себя как человека, поэтому должен ограничивать диапазон человеческого опыта. Чтобы сохранить доверие к признанию, мы должны оставаться узнаваемыми. Иными словами,

Один из способов любить людей - это признать, что они имеют желания, которые исключают нас, что это возможно - любить и желать более одного человека в одно и то же время. Каждый знает, что это верно,

Пара - это тайный заговор в поисках преступления. Секс - это часто ближайшее из того, что совершается.

Это трудная задача для каждой пары - удерживать верное количество непонимания. Когда его слишком мало, мы полагаем, что знаем друг друга. Когда слишком много, мы начинаем думать, что, должно быть, где

Наша вера в пару - это мера нашего чувства надежды.

Это плохо сохраняемый секрет, что пары чрезвычайно конкурируют друг с другом.

Каждые из наших отношений другие. И мы разные в каждых из них.

Мы только тогда ценим отношения, когда они выживают после наших самых лучших попыток разрушить их.

Ничто так не вселяет страх как возможность, что ничего не скрыто. Нет ничего более скандального, чем счастливый брак.

Всегда существует кто-то еще, кто любил бы меня больше, понимал бы меня лучше, позволял бы чувствовать себя сексуально более живым. Это лучшее оправдание, которое мы имеем, для моногамии - и неверност

Пара сопротивляется вторжению третьего, но, чтобы пара вообще существовала, ей необходимы внешние враги. Поэтому даже самые моногамные люди не обходятся без кого-то третьего на горизонте. Когда нас дв

Один из способов любить людей - это признать, что они имеют желания, которые исключают нас, что это возможно любить и желать более одного человека в одно и то же время. Каждый знает, что это верно, но

Это трудная задача для каждой пары - удерживать верное количество непонимания. Когда его слишком мало мы полагаем, что знаем друг друга. Когда слишком много, мы начинаем думать, что должно быть где-то

Время от времени в каждой паре возникаем мысль, что я слишком хорош или хороша для другого, или что я недостаточно хорош или хороша.

Надежная пара, удовлетворенная и обеспечивающая друг другу некую страховку - это одно из формирующих представлений хорошей жизни, так же как несчастная пара представляет наше ощущение невозможности сч