Никколо Макиавелли, анекдоты

Молодая гвардия===============Грозный воин-оккупант, гроза палестинцев Нир дописал последнюю строчкукода и откинулся на спинку кресла. До заветной половины шестогооставалось еще четыре часа, работа на сегодня была закончена, хотелосьотдохнуть и поразвлечься.Нир посмотрел на сидящего напротив Омри, увлеченно царапающего курсоромпо экрану фотошопа.Омри отличался крайне субтильным телосложением, чрезвычайно острым ициничным чувством юмора, а также, до призыва, поразительнойдоверчивостью и простотой. В этом он безусловно удался в маму, ибо Омринпапа был и остается единственным импортером фирмы Самсунг в Израиле и неверит на слово никому и никогда.Почувствовав взгляд Нира, Омри заерзал на стуле.- Тебе чего, поляк малохольный? - спросил Омри. Надо заметить, что принадлежал он к роду Охаюнов, пятьсот лет наводивших ужас на Северную Африку. В силу исторических причин Нир, выходец из Польши, называл его просто и ласково: "черножопый". Омри платил ему той же монетой.- Ничего. Смотрю вот на твою коричневую морду, и все меньше хочется отрывать глаза от экрана, - сказал Нир. "Что бы придумать, а? Как же тебя наколоть?" - думал он, изнывая.Взгляд его упал на новенькую цифровую рацию.Эти игрушки поступили на базу с месяц назад, и выдали их только ключевымфигурам воинской части. Поскольку программу для учета раций писал личноНир, в список ключевых фигур он и Омри попали автоматически. Как и всписок особо важных караульных, которым полагался укороченный М-16вместо обычной метровой "швабры" (это Омри проявил инициативу икомпьютеризировал оружейную). Точно также и приходить поутру на базу имразрешалось на час позже, чем остальным, а в караул они заступали теперьраз в четыре месяца, для галочки (дедушка Мирон, дембельнувшийся полгоданазад, в свое время написал правильную программу для учета нарядов).Мысли Нира обрели конкретную форму. За считанные секунды в его головесложился план, и, придав лицу нейтральное выражение, он потянулся кАутлуку.Конечно, пользоваться армейской электронной почтой в личных целях строговоспрещается. Есть даже армейский закон, сулящий страшные кары ждуттому, кто попадется ревизорам с почтовым сообщением не по делу. Ксчастью, другой армейский закон воспрещает ревизорам просматриватьсобственно текст сообщения, ограничиваясь заголовком. Поэтому Нир одноза одним отправил несколько сообщений, написав в заголовке загадочное"форма 630 для в/ч 991бис".Через три минуты рации на столе затрещали.- Нир, Нир, маму твою так! - раздался голос с сильным русским акцентом.Нир схватил рацию со стола.- Ну, в чем дело, русски примитивски барбарски?- Твоя дерьмовая программа опять повесила мой компьютер. Или ты сейчас притаранишь свою задницу в мой кабинет и все починишь лучше чем было, или я тебя закопаю!- Ладно, иду, - сказал Нир и скрылся за дверью.Омри взял рацию и затянул гнусавым голоском с восточными трелями: "Нирпоперся по жарюке, а я под кондиционером! Нир потный и вонючий ашкеназ,а я сефард и не пахну!".Рация пискнула и раздался испуганный голос Нира.- Придурок! Нас сейчас командир базы услышал! Сказал, что нам через полчаса к нему на разбирательство - использование рации в личных целях!- Да я его маму... - после чего в эфир полетело краткое, но меткое описание первородного греха в извращенной форме между мамой командира и Охаюном-младшим.Через пять минут в кабинет влетел взмыленный Нир.- Все, молись, салага! Он тебя услышал!- Кто он? - не понял Омри. В его семье к религии относились с уважением.- Командир базы. Полковник, напоминаю тебе. То есть, может законопатить на пару месяцев в тюрьму - это ему как пописать сходить. Говорят, на прошлой должности он засадил своего водителя на полгода. В общем, хана тебе, Охаюнина.Омри недоверчиво прищурился. Год и два месяца службы в одном кабинете сНиром научили его осторожности."Опять дурит. Ну уж нет, меня уже так просто не обманешь," - ухмыльнулсяон, ухватил телефонную трубку и позвонил знакомому секретарю командирабазы.- А, Омри! Слышал, слышал. Босс тут промчался уже, яростный, как бык на корриде. Хочет крови, причем свежей и твоей. Думаю, меньше чем 14 дней в четырех стенах тебе не светят.- Ладно, спасибо.Омри положил трубку и посмотрел на Нира. Ухмылка на его лице сталаслегка кривой.Нир пожал плечами, как бы говоря: "Сам виноват!".Омри снова взял трубку и позвонил писарю дисциплинарного отдела.- Охаюн! Какое совпадение! Я как раз заполняю бланк для твоего суда. Вот скажи мне, ты Омри через "Алеф" или через "Аин"? А то, понимаешь, оформить надо правильно...- Через "Аин", - машинально пробормотал Омри.- Ты что такого учудил, что вся база на таких нервах?- Да так, недоразумение одно.Ухмыляться больше не получалось.В этот момент зазвонил телефон. То был непосредственный начальник Нира иОмри, майор Ади Барзилай.- Омри, мне только что звонил главный. Сказал, что после того, как ты выйдешь из тюрьмы, если от старости не умрешь, он выкинет тебя к чертовой матери в Газу, мыть танки до конца твоей позорной службы. Ты же знаешь, он может. Я, конечно, попытался тебя отмазать, но, блин, не получилось - первый раз в жизни не получилось. В общем, дело плохо, советую тебе приготовиться к худшему, на всякий случай.- П-понял, Ади. С-спасибо - только и смог сказать Омри.Его лицо приобрело тот же светло-серый цвет, в который, по слухам,когда-то выкрасили стены его родного кабинета - так называемая "яичнаяскорлупа", успокаивающая глаз и способствующая сосредоточению.Семейство Охаюнов всегда отличалось способностью заговорить зубы комуугодно. Особенно какому-то военному, по определению лишенномувоображения. Уповать оставалось только на эту самую семейнуюнаследственность, потому что солдат перед полковником беззащитен, какулитка без раковины.Омри встал из-за стола и на ватных ногах направился в коридор. Пригладилволосы у зеркальца, заправился. Поправил берет на плече. Достал изтумбочки ваксу и щетку, надраил ботинки. Руки его подрагивали.Нир наблюдал за ним с неподдельным интересом.Омри подошел к столу тяжелым шагом и набрал номер дисциплинарногоотдела.- А когда мне на суд?- Суд? Бог с тобой, дружище, суда не будет.Омри не поверил своим ушам. Неужели у полкана такие связи, что егозаконопатят на губу без суда?- Как это - не будет суда? - спросил Омри.- А вот так. Пошутили мы. Соседу своему спасибо скажи. Макиавелли на его фоне - пацан сопливый.Омри медленно перевел взгляд на Нира. Горячая кровь его марроканскихпредков взбурлила в жилах, и с криками "Убью белую сволочь!" он рванулвслед за другом на улицу.Через полчаса Нир и Омри, запыхавшись от бега и хохота, ввалилисьобратно в кабинет и уселись по местам.Нир взял фломастер и торжественно дорисовал еще одну палочку возле имениОмри на небольшом плакатике, висевшем на стене под часами. Счет был 7:0в его пользу. До конца дня оставалось больше трех часов...

Поделитесь