Небесный плейбой, или Реквием по мечте

Помните великолепную драму режиссёра Мартина Скорсезе 2004 года с Леонардо ДиКаприо в главной роли, которая называется “Авиатор”? Вот тот, кого так замечательно играет ДиКаприо – это и есть тот самый Говард Хьюз. Пожалуй, самый запоминающийся и овеянный романтикой миллиардер за всю историю существования денежных состояний. У нас в России таких не делают, а если бы и сделали, то наспех и ненадолго.

И если Форда с его приятелем Рокфеллером ненавидела и презирала вся Америка, то Хьюз был всеобщим любимчиком. Его боготворили и миллионеры-конгрессмены, и бедные фабричные рабочие, которые едва сводили концы с концами. Не говоря уже об американских девушках, которые все, как одна, мечтали выйти замуж за красавчика Хьюза. Молодые семьи называли в честь этого человека своих детей – самыми распространёнными мужскими именами в пятидесятые годы двадцатого века в США были Говард и Хью. Его ставили в пример неуспевающим в учёбе школьникам и студентам и прочили в женихи самым знатным и богатым барышням Америки и Европы. Профсоюзы маршировали на демонстрациях под лозунгами “Наш президент – Говард Хьюз” и “Говард Хьюз – последний шанс великой Америки”. На этой волне всеобщего благодушия музыканты не успевали слагать о нём музыкальные композиции, а режиссёры снимать фильмы. Если проводить аналогии, то Хьюз значил для американской нации едва ли не больше, нежели Юрий Гагарин в своё время для нации советской.

После ухода со сцены Рокфеллера тридцатилетний любимчик фортуны Говард Хьюз долгие годы оставался самым богатым по официальной версии американцем. Даже Генри Форд, для которого финансовые достижения давались с величайшим скрежетом, а порой и с нарушением национального и международного законодательства, в те годы не мог, не в последнюю очередь - по причине проблем с налоговым законодательством, соперничать в своём богатстве и роскоши с Хьюзом. Хьюз был и на протяжении многих лет остаётся самым великолепным воплощением Великой Американской Мечты.

Исторические корни.

Говард Хьюз появился на свет 24 декабря 1905 года в Хьюстоне, США. Родился он в семье безызвестного изобретателя, а по совместительству и известного искателя приключений, путешественника, средней руки спекулянта и выпивохи Говарда Хьюза - старшего. Отцом Говард никогда не мог похвастаться ни перед своими приятелями, ни перед учителями и наставниками. Тем не менее, их семья на тот момент находилась в списке преуспевающих семейств не только города, но и целого штата. Учился Говард – младший кое-как: с трудом и нехотя. Несколько раз перед ученым советом даже вставал вопрос об исключении будущего героя нации из школы за неуспеваемость и “за нерадивый характер”. Ни точные, ни гуманитарные науки ему не давались. К тому же масла в огонь добавляли постоянно жалующиеся родителям учителя и одноклассники, которые, по причине его чрезмерно скромного и застенчивого склада психики, старались либо попросту его не замечать, либо всяческим образом поддевать. В общем, средняя школа – это было не про Хьюза. Вместо школьных друзей и драгоценных бриллиантов энциклопедических знаний Хьюз приобрёл в школе массу заклятых врагов, в том числе и в лице педагогов, и патологическую склонность к нервным срывам и долговременным депрессиям.

Единственной отрадой в жизни Хьюза-младшего было увлечение техникой и изобретательством последней, перешедшее к нему, по всей видимости, от главы семейства Говарда Хьюза - старшего. Стоит отметить, что изобретатель из отца Хьюза был никакой. Хьюз-старший, конечно, изобрёл и бездымные свечи, и кинопроектор, и даже скорострельный оружейный механизм, однако всякий раз, когда он пытался запатентовать своё изделие, чудесным образом оказывалось, что кто-то до него уже произвёл на свет данное “изобретение”. Впоследствии его хождения по патентным конторам станут объектом для самых острых шуток Хьюза-младшего на светских вечеринках и в кругу друзей. А вот отказать Говарду - старшему в способностях к бизнесу было очень сложно. В 1908 году он покупает и официально регистрирует на своё имя патент на изобретение буровой установки. Этого вполне хватило для того, чтобы за десяток лет заработать на продаже пользующегося спросом у нефтедобытчиков устройства несколько миллионов и оставить их вместе с компанией “Hughes Tool” в наследство своему восемнадцатилетнему сыну.

Кино, вино и самолёты.

Свой путь к олимпу славы и несметного богатства Хьюз начал с кинематографа. Именно там, как ему казалось, находилось средоточие всех земных и неземных благ. При этом заветная цель казалась близкой настолько, что для её достижения было достаточно просто ничего не делать, пустив всё на самотёк. Первоочередной задачей в то время Хьюз для себя видел утвердиться в светском обществе, завоевав авторитет и уважение. А завоевать авторитет в Лос-Анджелесе можно было только в богемной среде проигравшихся в карты актёров и кинематографистов. Туда-то он и направил всю свою энергию. Понятно, что работа в те годы интересовала Хьюза меньше всего, поэтому, наняв продюсеров, сценаристов, операторов, режиссёров, актёров и несколько сотен статистов, Говард пустился во все тяжкие на поприще финансирования старых актёров, карточной игры и дегустации всевозможной алкогольной продукции. В перерывах между запоями и кутежами Хьюз садился в собственный самолёт и летел на съёмочную площадку посмотреть, как тратятся папашины деньги. Как это ни странно, но его моральный и финансовый облик спасла в то время привычка одиночного пьянства, значительно уменьшившая “карманные расходы” молодого режиссёра. Первый фильм под названием “Играют все”, как этого и следовало ожидать, оказался комом. Миллион долларов, затраченный на его создание, был с успехом обращён в пользу бесчисленных продюсеров и директоров, а на экраны вышла откровенная “дешёвка”.

После провала картины Хьюз пересмотрел свои взгляды на кинематограф и к следующему проекту подошёл уже с максимальной ответственностью. Разработав технику сложнейших трюков и создав невиданную по жестокости сюжетную линию, Говард каким-то неизвестным образом приобретает девять десятков боевых истребителей и приступает к съёмкам фильма “Ангелы ада”. Съёмки длились около четырёх лет (когда уже была готова финальная сцена, появилась технология звукового кино, и большую часть эпизодов пришлось снимать заново). “Ангелы ада” заслужили признание критиков и широкой публики, и даже стали фильмом года. Однако ни большая часть отцовских капиталов, ни сумасшедшие трюки пилотов, ни стремительное развитие сюжета, ни травма, полученная Хъюзом во время съёмок при падении с шестидесятиметровой высоты его самолёта, не смогли обеспечить фильму больших кассовых сборов. Причина была банальной – такого качества и масштаба фильмы в то время снимать было просто невыгодно, так как никакая популярность у зрителей не могла бы покрыть всех затрат на его производство. Но Хьюз был счастлив. Кинорежиссёры и военные лётчики принимали его за “своего в доску”. О его смелости и таланте говорили по всей Америке, а от поклонниц и журналистов и вовсе не было отбоя. Позднее Хьюз снимет ещё несколько десятков фильмов (всего свыше 30), и хотя они станут куда более коммерчески успешными проектами, чем “Ангелы”, но такого успеха своему создателю, увы, уже принести не смогут.

“Hughes Aircraft Corporation” явилась любимым детищем Хьюза. Свою прогремевшую на весь мир корпорацию он основал в 1932 году в 27-летнем возрасте, став при этом самым молодым промышленником такого масштаба не только в США, но и в Европе. Компания занималась производством скоростных самолётов для гражданского и военного воздушного флота. Львиную долю работы по проектированию, моделированию и техническому обоснованию выполнял сам Говард Хьюз. Он же контролировал весь процесс сборки, вёл бухгалтерию, заключал контракты, обеспечивал продажи, а также проводил испытание всех опытных моделей, без какой-либо страховки садясь за штурвалы таких самолётов, летать на которых отважился бы далеко не каждый профессионал. Зарабатывая на самолётах и ракетных установках сотни миллионов, Хьюз, по сути, оставался таким же увлечённым романтиком, каким и пришёл в этот бизнес. Он никогда не позволял себе бронзоветь и покрываться звёздной пылью.

Лучшие дня

Александр Давыдов: Личная жизнь Посетило:26124

Маркиз де Сад: Воспевая секс-свободы и насилие Посетило:10821

Аарон Роджерс. Биография Посетило:4904

‘Трое суток, девятнадцать часов, восемь минут и один Говард Хьюз” (на самом деле в кабине было четыре человека). Такими заголовками пестрили все американские газеты на следующий день после знаменитого кругосветного полёта Хьюза 10-14 июля 1938 года на самолёте марки Lockheed Super Electra 14. Как писали газеты, на этот полёт Хьюз потратил полмиллиона долларов, двадцать три литра воды и восемь упаковок сигарет.

Помимо самолётостроения Хьюз активно занимается рекламным бизнесом, фармацевтикой, игорным бизнесом, железными дорогами, государственными поставками фермерской и промышленной продукции, торговлей спиртным, оружием, патронами, автомобилями, военной техникой, пищевой и текстильной промышленностью, издательским бизнесом и всем тем, что могло приносить прибыль. В этом отношении Хьюз избирательности не проявлял. Впрочем, самостоятельно заниматься он предпочитал лишь самолётами и всем, что, так или иначе, имело способность к полёту. Все остальные, “попутные” промыслы он отдал в управление, а, если быть точным, на разорение своим компаньонам. В то же самое время Хьюза нельзя обвинить в жадности. Его компания до сих пор остаётся примером щедрости. Особо урожайным в этом плане оказался 1948 год, когда научный центр при Hughes Aircraft Corporation раздавал гранты на проведение исследований и испытаний направо и налево. Причём суммы грантов и пожертвований напрямую зависели от степени фантастичности представляемых проектов. Например, в марте 1946 года Хьюз собственноручно подписал приказ о выделении некоему Стивену Полину денежной суммы в размере полутора миллионов долларов на испытание двадцатитонной крылатой ракеты, способной “семь раз уничтожить Манхеттен и образовавшейся волной смыть Восточное побережье в радиусе сорока километров на глубину в двадцать семь миль”. Испытание, в силу известных причин, пришлось отложить “до лучших времён”.

Неотъемлемой частью своего бизнеса Хьюз считал политический подкуп. Что было делать? Ещё в молодости Говарду доходчиво объяснили, что за право заниматься любимым делом, необходимо платить. Тогда в 1924 году несовершеннолетний Хьюз подкупил судью и распорядителей, чтобы стать полноправным владельцем отцовской “Хьюз Тул” и вступить в управление компанией до достижения 21-летия. С тех пор миллионер исправно оплачивал отдых и дорогие пристрастия государственных мужей. В том случае, если именитые политики не желали связываться со скандальным бизнесменом, что, кстати, часто и случалось (как правило, крупных политиков подкупала старая гвардия - миллионеры из стана Рокфеллера, Форда и Карнеги), то тогда Хьюз шёл на хитрость – подкупал их не отягощённых пуританством отпрысков. Само собой, долговые расписки детей вынуждали политиков становиться более сговорчивыми. И это при минимальных затратах денег (в большинстве случаев Хьюз оплачивал карточные долги) и времени (Хьюза должники находили сами).

В 1947 году Хьюз ставит на воду свой самый крупный и амбициозный проект – деревянную многотурбинную лодку-амфибию “Геркулес”. Спроектированное Хьюзом по его же чертежам, это многотонное неуклюжее сооружение, сделанное из фанеры, должно было подняться в воздух и воспарить там на высоте пятнадцати метров. Это была самая крупная и, пожалуй, самая последняя победа Хьюза. Сотни журналистов, десятки фото и кинокамер, более миллиона людей со всей Америки съехались в Калифорнию для того, чтобы посмотреть в этот момент на Говарда Хьюза. Он вышел из штурманской кабины разваливающегося на куски судна с блестящими глазами, растрёпанной причёской, детской улыбкой и трясущимися руками. Таким он предстал перед публикой и поклонниками, и запомнился на многие десятилетия. Дальше пошли только скандалы, дебоши, драки, должностные подкупы и наркомания.

В 1968 году его годовой доход на посту президента, главного конструктора и инженера “Hughes Aircraft Corporation” равнялся восьмидесяти миллионам (на сегодняшний день это порядка миллиарда) долларов. И это притом, что миллионер в это время сидел забытый всеми в заколоченной досками квартире и общался с внешним миром преимущественно с помощью телефона.

Вредные привычки.

“Безграмотный ирландский мужик”. Эти слова Хьюза, сказанные им в интервью корреспонденту Times, о короле всех бензоколонок в Детройте Генри Форде произвели в среде читающей американской общественности колоссальный скандал. Собственно, это одна из вредных привычек Говарда, впоследствии ставшая одной из самых навязчивых. Нелюбовь, предвзятое отношение ко всем миллиардерам и миллионерам, и откровенная неприязнь к финансовым дельцам не раз играли с ним злую шутку. В погоне за контрактами и государственной благосклонностью Хьюз, действовавший в одиночку, всегда заметно отставал от других магнатов, предпочитавших ладить друг с другом против бескомпромиссного и острого на язык авиатора. Но ни упущенная выгода, ни громкие скандалы вокруг его имени, спровоцированные его противниками, не могли сломать его убеждений. Хьюз на протяжении всей жизни искренне считал (слабо сказано – это было его второй религией), что миллион долларов честным путём заработать невозможно, и нежно вспоминал фразу Оноре де Бальзака, вытатуированную на руке его отца Хьюза - старшего, что, де, за каждым большим денежным состоянием кроется преступление. Себя же он считал просто везучим парнем, человеком, которому благоволили небеса, государственные деятели и политические партии. О первоначальном капитале, полученном от отца, Хьюз предпочитал не распространяться, ни на грамм не видя в своём успехе заслуг своего родителя.

В бесконечной череде прочих зол, присущих Хьюзу, исследователи его биографии часто выделяют замкнутость, скандальность, а также пристрастие к наркотическим препаратам.

Но, без сомнения, самой пагубной привычкой для Хьюза стала его чистоплотность. Это во многом положительное для большинства людей качество, привитое ему матерью с самого малолетства, быстро деградировало в тяжёлое психическое заболевание – патофобию и сделала Хьюза анахоретом, запойным алкоголиком и наркоманом. Близкие к Хьюзу люди утверждали, что тот примерно треть своей жизни провёл в тюремном заточении. Разумеется, за решёткой в традиционном смысле этого выражения, Хьюз никогда не сидел. Его зоной добровольного заключения на протяжении многих лет была придуманная им же “безмикробная зона”, или “свободное пространство для одного белого человека”. Она могла иметь самые разнообразные вариации: будь это проспиртованное кресло в барокамере, забаррикадированный номер в отеле, письменный стол, огороженный от внешнего мира жёлтым скотчем и пуленепробиваемыми стёклами или одежда в форме безвоздушного футляра. Так или иначе, все эти приспособления служили одной лишь цели – защите от болезней и микробов.

Боязнь Хьюза подхватить какое-либо заболевание стала притчей во языцех. Он старался не практиковать рукопожатия и дружеские поцелуи, выходил на улицу исключительно в перчатках, разговаривал через носовой платок, тщательно мыл руки со спиртом и мылом до трёхсот раз на дню, принимал пищу преимущественно в одиночестве и с помощью прокипячённых столовых приборов, а посещение туалета было для него сродни военному подвигу. Известно, что за день Хьюз мог тратить до двадцати носовых платков и примерно столько же комплектов перчаток. Такая страсть к личной гигиене прекрасно сочеталась у Хьюза с тем, что, находясь в очередной изоляции, он месяцами мог не принимать ванну и даже не умываться. После таких “отпусков” и Хьюз и его “одиночная камера” выглядели ужасающе. Так, известная голливудская актриса Бетти Дэвис (возлюбленная Говарда), зашедшая однажды проведать своего поклонника в его квартиру, упала в обморок от царящего в ней смрада. “Отпуска” Хьюза обычно заканчивались вызовами машины неотложной помощи. Обросшего, грязного и бледного миллионера в смирительной рубашке вытаскивали из его тёмной берлоги, где по стенам, простыням и предметам интерьера ползали клопы и прыгали блохи, и везли в клинику лечить его наркоманию и атрофию мышц.

Конец полёта.

В финале своей светской жизни Хьюз стал невыносим как для политиканов из Белого Дома, так и для своих друзей и знакомых – завсегдатаев звёздных раутов. Он пристрастился к выпивке ещё в школьные годы. Перед глазами был пример отца, часто оставлявшего без должного присмотра бутылки с виски и ромом. Теперь же Хьюз на публике трезвым почти уже не появлялся. Выпив должное количество спиртного, он непременно затевал драку, в конце которой материл всех присутствующих, бросался в них деньгами и выкрикивал в собравшуюся толпу куплеты Марсельезы. Любимым развлечением для Хьюза в это время становится так называемое “гражданское саморазоблачение”. Происходило это так. С утра Хьюз лично обзванивал редакции крупных и мелких изданий и заявлял, что сегодня вечером состоится “самосуд американского авиатора”, как он любил себя называть. Собрав, таким образом, подходящую аудиторию, Хьюз начинал своё локальное светопреставление: в зал летели обвинения крупных государственных чиновников в измене американскому народу и коррупции, а по рукам журналистов шли списки подкупленных им губернаторов и судей. Однажды на вопрос одного корреспондента по поводу шансов демократической партии на очередных выборах, Хьюз просто ответил: “Шансы велики, потому что я их всех купил”. Забавно, конечно, но свободная американская пресса предпочитала не печатать подобного рода откровения. “Чёрные списки” Говарда Хьюза появились на страницах газет только несколько раз, да и то в урезанном варианте.

Травмы, полученные им по молодости, мучили его с возрастающей силой. Его постоянно сопровождали мигрень, бессонница, одышка, артрит и склероз. Тот на кого смотрела вся Америка, тот, чьи капиталы были размещены по всем банкам и холдингам мира, тот, чей внешний вид и дерзость вдохновляли сотни тысяч американских мальчишек сражаться и умирать в Южном Вьетнаме и по всему Тонкинскому заливу, предпринял за свою жизнь, по меньшей мере, пятнадцать попыток самоубийств. Он стрелялся, тонул в бассейнах, глотал таблетки, падал с высоты, резал сухожилия, колол себе в вены заоблачные количества опиатов, и всякий раз от верной гибели его спасали феноменальное здоровье и какая-то маленькая случайность.

Каждый миллиардер несчастен, как известно, по-своему. Вот, например, Генри Форда несколько мучительных лет тяготила мысль, что он всё-таки переплатил музыкантам на церемонии своего венчания с Анной Макдонал, а Пьера Дюпона весьма расстраивал факт отсутствия второй ручки у кофейных чашек. У Хьюза же были свои “мелкие” причуды – разломанная в восьми местах челюсть, свыше полусотни переломов, прогрессирующее нарушение дикции и координации, многолетняя наркозависимость и целый комплекс психопатологических отклонений. Он умер в 1976 году старым, немощным и искалеченным наркоманом, умер, как тому и полагает профессия авиатора, в небе, на пути в хьюстонскую больницу. Его сердце перестало биться на 71 году жизни.

Имя Хьюза трижды было вписано в книгу рекордов Гиннеса. На страницах известного издания Говард появлялся, во-первых, как самый молодой миллионер, во-вторых, как создатель самого большого летательного аппарата, и, наконец, в-третьих, как предприниматель, заплативший со своей деятельности в государственную казну больше всего налогов (около 350 миллионов долларов). Кроме того, за совершённый им в молодости кругосветный полёт он был удостоен официального титула “Героя американской нации”.

Лучшие недели

Маркиз де Сад: Воспевая секс-свободы и насилие Посетило:10821

Александр Ягубкин. Биография Посетило:16631

Маргарита Назарова - биография, новости, личная жизнь Посетило:81993