Назван диагноз сына Евгения Плющенко
06.11.2025 05:12:07
28 февраля 1953 года высокий мужчина с характерным громким смехом ворвался в кембриджский паб «Eagle» и воскликнул, обращаясь к собравшимся: «Мы нашли секрет жизни!» Завсегдатаи паба, привыкшие к эксцентричным ученым из соседней Кавендишской лаборатории, вряд ли придали этому особое значение. Но на этот раз 36-летний Фрэнсис Крик не преувеличивал.
Вместе с 24-летним американцем Джеймсом Уотсоном он только что понял структуру молекулы ДНК — двойной спирали, в которой закодирована вся наследственная информация живых организмов. Это открытие станет одним из важнейших в истории науки, запустит революцию в биологии и принесет Крику Нобелевскую премию.
Но самое удивительное в этой истории — то, что всего пять лет назад Фрэнсис Крик практически не знал биологии. Он был физиком-неудачником, чья карьера разрушилась еще до того, как началась. В 31 год, разведенный, без работы и перспектив, он принял радикальное решение: начать все с нуля.
8 июня 1916 года в небольшом промышленном городке Нортгемптон, в центральной Англии, родился мальчик, которому суждено было изменить представление человечества о самом себе. Фрэнсис Харри Комптон Крик был старшим из двух сыновей Харри Крика и Энни Элизабет Уилкинс. Отец с дядей владели обувной фабрикой — типичный средний класс эдвардианской Англии.
Но в семейной истории была и научная жилка. Дедушка Фрэнсиса, Уолтер Дробридж Крик, был биологом-любителем, геологом и палеонтологом. Он публиковал работы о фораминиферах и гастроподах, а однажды даже соавторствовал с самим Чарльзом Дарвином. Именно дедушка разжег в мальчике страсть к науке.
Маленький Фрэнсис был ребенком с неутолимым любопытством. Родители купили ему детскую энциклопедию, которую он читал запоем. Его интересовало все: от природы галактик до строения атомов. Но однажды он сказал матери фразу, которая их обоих встревожила: «Мама, а вдруг к тому времени, когда я вырасту, уже все будет открыто?»
В детстве родители часто ходили с Фрэнсисом в церковь, но уже в 12 лет мальчик категорически отказался посещать службы, заявив, что только наука может ответить на все вопросы. Этот интеллектуальный бунт станет характерной чертой всей его жизни — смелость бросать вызов устоявшимся представлениям.
Крик учился в грамматической школе Нортгемптона, а затем в школе Милл-Хилл в Северном Лондоне. Экономический кризис после Первой мировой войны ударил по семейному бизнесу, и родители переехали в Лондон. Но для юного Фрэнсиса это был скорее подарок судьбы — столица открывала новые горизонты.
В школе Милл-Хилл Крик проявил большой интерес к физике, химии и математике. Физика казалась ему наиболее фундаментальной наукой, способной объяснить устройство мироздания. В 1934 году он поступил в Университетский колледж Лондона.
Но университетские годы не принесли ожидаемого триумфа. В 1937 году Крик получил степень бакалавра с отличием второго класса по физике — достойный, но не блестящий результат. Он остался для подготовки докторской диссертации под руководством Эдварда Невила да Коста Андраде. Тема исследования — вязкость воды при высоких температурах — была, по собственному признанию Крика, «самой неинтересной научной проблемой».
В 1940 году Крик женился на Рут Дорин Додд, студентке литературного факультета, с которой познакомился в университете. 18 февраля 1940 года состоялась свадьба. Их сын Майкл родился 25 ноября 1940 года во время воздушного налета на Лондон — Битва за Британию была в самом разгаре.
Война прервала и без того неудачно складывающуюся научную карьеру. Бомба попала в крышу лаборатории и разрушила экспериментальную установку Крика. Возможно, это было благословением: физика все больше разочаровывала его. Крик поступил на гражданскую службу в Адмиралтейство, где занимался проектированием морских мин — магнитных и акустических. К концу войны он работал в научной разведке в штаб-квартире Адмиралтейства в Уайтхолле.
Крик и его первая жена развелись в 1947 году. Ему было 31 год, карьера в физике не состоялась, брак распался. Впереди была неопределенность. Многие на его месте продолжили бы идти по инерции, цепляясь за то, что уже знакомо. Но Крик обладал редким даром: умением признавать ошибки и начинать заново.
Он применил то, что позже назовет «тестом на сплетни». Логика проста: обрати внимание, о чем ты больше всего любишь сплетничать с друзьями, обсуждать за обедом, думать перед сном. То, что вызывает искренний интерес, — и есть твое призвание.
Две темы занимали Крика больше всего: граница между живым и неживым (то, что сегодня называют молекулярной биологией) и работа мозга. Он выбрал первое — физика, которую он знал, казалась лучшей подготовкой для изучения молекул жизни.
В 1947 году Крик успешно подал заявку на стипендию от Совета медицинских исследований — организации, финансирующей биомедицинские исследования в Великобритании. Переход был радикальным. Крик позже скажет, что это было «почти как родиться заново», потому что биолог-теоретик должен полагаться на эксперименты гораздо больше, чем физик.
В 1949 году Крик женился на Одайл Спид — художнице, с которой познакомился, когда она служила переводчицей захваченных немецких документов в Адмиралтействе. Одайл родилась 11 августа 1920 года в Кингс-Линне, в Норфолке. Ее мать была француженкой, отец — английским ювелиром. Она училась в художественной школе в Вене до аншлюса 1938 года. Их брак оказался счастливым и продлится до самой смерти Крика. У них родятся две дочери — Габриель и Жаклин.
Одайл станет не просто женой, но и соавтором величайшего открытия Крика. Именно она нарисует первую схему двойной спирали ДНК для публикации в Nature — рисунок, который войдет во все учебники мира.
В 1949 году Крик присоединился к подразделению Совета медицинских исследований в Кавендишской лаборатории Кембриджского университета. Лабораторией руководил сэр Уильям Лоуренс Брэгг — самый молодой нобелевский лауреат в истории, получивший премию по физике в 1915 году в возрасте 25 лет вместе с отцом.
Крик начал работу над докторской диссертацией по рентгеновской кристаллографии белков под руководством Макса Перуца. Метод заключался в том, что кристаллы молекул облучали рентгеновскими лучами, получая на фотопленке дифракционную картину, которая позволяла делать выводы о расположении атомов в молекуле.
В 33 года Крик все еще был аспирантом — поздний старт по меркам науки. Но именно эта зрелость стала его преимуществом. У него был жизненный опыт, интеллектуальная смелость и ясное понимание того, что он хочет найти.
В октябре 1951 года в Кавендиш пришел новый постдок — 23-летний американец Джеймс Уотсон. Высокий и долговязый, Уотсон был вундеркиндом, поступившим в Чикагский университет в 15 лет. Они с Криком мгновенно нашли общий язык. Уотсон знал больше о биологии и генетике, Крик — о физике и структурном анализе. Оба были одержимы одной идеей: разгадать структуру ДНК.
К началу 1950-х было известно, что ДНК — это длинная молекула, состоящая из сахарных остатков, фосфатных групп и четырех азотистых оснований: аденина, тимина, гуанина и цитозина. Но никто не знал, как именно эти компоненты складываются в трехмерную структуру. Именно структура могла объяснить главную загадку: как ДНК хранит и передает наследственную информацию.
Гонка за разгадкой велась сразу в трех местах. В Кембридже работали Уотсон и Крик. В Лондоне, в Королевском колледже, — Морис Уилкинс и Розалинд Франклин, получавшие рентгеновские снимки ДНК. В Калифорнийском технологическом институте — великий Лайнус Полинг, уже открывший структуру альфа-спирали белка.
Первая попытка Уотсона и Крика построить модель ДНК в 1951 году провалилась. Они предположили тройную спираль с фосфатными группами в центре. Розалинд Франклин, увидев модель, немедленно указала на ошибки в химии. Уотсон и Крик получили выговор от Брэгга и временно прекратили работу над ДНК.
Но они не сдались. Неофициально, между другими проектами, они продолжали обсуждать проблему. В январе 1953 года Уилкинс показал Уотсону знаменитую «фотографию 51» — рентгенограмму ДНК, полученную Розалинд Франклин и ее аспирантом Реймондом Гослингом. Снимок был кристально четким и явно указывал на спиральную структуру.
Позже Уотсон напишет: «Как только я увидел картину, мой рот распахнулся, и мой пульс участился». Это была та самая подсказка, которой не хватало.
В середине февраля 1953 года Макс Перуц показал Уотсону и Крику годовой отчет Совета по медицинским исследованиям с обзором работ Франклин. Это дало им доступ к экспериментальным данным, которые были критически важны.
Несколько дней Уотсон и Крик обдумывали новую модель, а 21 февраля 1953 года Уотсон догадался, что аденин из одной цепочки соединяется только с тимином из другой, а цитозин — с гуанином. Это был ключ! Молекула ДНК представляла собой равномерно закрученную лестницу с параллельными ступенями одинаковой длины.
Они лихорадочно строили модель из шариков, проволоки и кусков картона. Когда модель встала на место, Крик понял: они сделали это. 28 февраля 1953 года считается официальной датой открытия двойной спирали ДНК.
В субботу, в полдень, они пошли в свой любимый паб «Eagle» на Бене-стрит. Там, среди грохота посуды и смеха завсегдатаев, Крик объявил: «Мы разгадали тайну жизни!»
Жена Крика Одайл позже вспоминала, что не поверила мужу. Он уже не раз приходил домой с заявлениями об очередном прорыве, которые потом оказывались ошибкой. Но на этот раз ошибки не было.
19 марта 1953 года Крик написал своему двенадцатилетнему сыну Майклу, который учился в школе-интернате, письмо, начинавшееся словами: «Дорогой Майкл, Джим Уотсон и я, вероятно, сделали самое важное открытие...» В 2013 году это письмо будет продано на аукционе Christie's за более чем 6 миллионов долларов.
25 апреля 1953 года в журнале Nature вышла их статья объемом менее одной страницы с лаконичным заголовком «Молекулярная структура нуклеиновых кислот». Иллюстрацией служил единственный рисунок — схема двойной спирали, выполненная Одайл Крик.
Статья заканчивалась знаменитой фразой: «От нашего внимания не ускользнуло, что специфическое спаривание, которое мы постулировали, сразу же предполагает возможный механизм копирования генетического материала». За этим сдержанным британским занижением скрывалась революция.
История открытия двойной спирали навсегда будет связана с именем Розалинд Франклин — блестящего кристаллографа, чьи данные были критически важны для успеха Уотсона и Крика. Франклин была сложным человеком: педантичной, осторожной, склонной к перфекционизму. Она хотела сначала собрать все экспериментальные данные, а потом строить модель.
В начале 1953 года Франклин сообщила о переходе из Королевского колледжа в Беркбек, планируя заняться изучением вирусов. Она подготовила три черновые статьи, в двух из которых описывалась двойная спиральная структура ДНК, но не успела их опубликовать.
Статьи Уилкинса и Франклин были изменены и напечатаны второй и третьей в том же номере Nature, казалось бы, только в поддержку работы Крика и Уотсона. Франклин не знала, что ее данные были показаны кембриджским коллегам без ее разрешения.
Розалинд Франклин умерла от рака в 1958 году в возрасте 37 лет, за четыре года до присуждения Нобелевской премии. Нобелевские премии не присуждаются посмертно. В 1962 году Уотсон, Крик и Уилкинс получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытия, касающиеся молекулярной структуры нуклеиновых кислот и их значения для передачи информации в живых системах».
Впрочем, при жизни Крика Франклин была его близким другом. Они с Одайл проводили с ней много времени. Крик всегда признавал ее вклад, хотя вопрос этики доступа к ее данным остается болезненным до сих пор.
Для многих ученых открытие такого масштаба становится вершиной карьеры. Но для Крика это было только начало. Он понимал: узнать структуру ДНК — это полдела. Нужно понять, как эта структура работает.
В 1958 году Крик сформулировал то, что назвал «центральной догмой молекулярной биологии»: информация передается от ДНК через РНК к белку, но не в обратном направлении. Эта концепция стала фундаментом современной биологии.
Вместе с Сиднеем Бреннером Крик занялся разгадкой генетического кода — механизма, с помощью которого последовательность нуклеотидов в ДНК определяет последовательность аминокислот в белках. К началу 1960-х они выяснили ключевые особенности кода: три нуклеотида (триплет) кодируют одну аминокислоту; триплеты не перекрываются; код вырожден — одна аминокислота может быть закодирована разными триплетами.
Этих достижений хватило бы на вторую Нобелевскую премию. Но Нобелевский комитет, видимо, решил, что одной вполне достаточно.
В 1954 году, в возрасте 37 лет, Крик наконец защитил докторскую диссертацию по рентгеновскому анализу белков. Путь был долгим, но он достиг цели.
Крик с Одайл поселились в доме на Португальской улице в Кембридже, который они назвали «Золотая спираль» (The Golden Helix) — в честь открытия, изменившего их жизнь. Дом стал легендарным местом. Крики устраивали вечеринки, на которых собирались ученые со всего мира. В 1960-х их вечеринки становились все более богемными и дикими — смесь шампанского, науки и интеллектуальных дискуссий до утра.
Одайл была душой этих встреч. Художница, писавшая в основном обнаженную натуру, она привносила в мир точных наук дух творчества и свободы. Их брак был союзом науки и искусства.
К середине 1970-х Крик почувствовал, что молекулярная биология достигла зрелости. Фундамент заложен, основные принципы ясны. Пора было двигаться дальше. В 1976 году Крик переехал в Калифорнию, присоединившись к Институту Солка в Сан-Диего.
Он вернулся к той второй теме, которая всегда занимала его ум: работа мозга и природа сознания. «Тест на сплетни» снова сработал — именно о сознании Крик любил говорить больше всего.
Последние 25 лет жизни он посвятил нейробиологии. Вместе с Кристофом Кохом из Калифорнийского технологического института Крик искал «нейронные корреляты сознания» — связь между мозгом и разумом. Они изучали зрительное восприятие, пытаясь понять, как мозг создает субъективный опыт.
Крик не смог совершить в нейробиологии такого же прорыва, как в молекулярной биологии. Мозг оказался слишком сложным. Но само его участие в этой области придало ей научную респектабельность. До Крика сознанием занимались в основном философы. После него это стало полноценной биологической дисциплиной.
До последних дней он оставался активным ученым. В 2001 году у него диагностировали рак толстого кишечника. Но даже болезнь не остановила его. Кристоф Кох вспоминал: «Он редактировал рукопись на смертном одре, он оставался ученым до самого конца».
Фрэнсис Крик был высоким, элегантно одетым мужчиной с фирменным громким смехом, который Джеймс Уотсон описал как «сокрушительный». Этот смех было слышно за углом — предупреждение, что идет Крик.
Он обладал редким интеллектуальным бесстрашием. Мог быть резким с напыщенными докладчиками, безжалостно критикуя плохие идеи. На научных конференциях его присутствие держало всех в напряжении — никто не хотел услышать уничтожающий комментарий Крика. Но за этой резкостью скрывалась честность: он боролся не с людьми, а с плохой наукой.
При этом он был великодушным наставником для молодых ученых. Крик умел слушать, задавать правильные вопросы, направлять мысль в нужное русло. Многие, кто работал с ним, вспоминали, что он играл роль «дьявольского адвоката» — специально оспаривал идеи, чтобы проверить их прочность.
У него был тонкий вкус к элегантности — как научной, так и эстетической. Крик любил простые, изящные решения. Двойная спираль ДНК была прекрасна не только функционально, но и структурно — симметричная, гармоничная, почти музыкальная.
Фрэнсис Крик умер 28 июля 2004 года в больнице Калифорнийского университета в Сан-Диего в возрасте 88 лет.
Френсис Крик - фотография из открытых источников
Посмотреть фото
| Родился: | 08.06.1916 (88) |
| Место: | Нортхемптон (GB) |
| Умер: | 28.07.2004 |
| Место: | Сан-Диего (US) |
| Новостей | 1 |
| Фотографий | 9 |
| Цитат | 81 |
