Костёр для «короля» Стармера: в Эденбридже премьера сожгли по канонам Гая Фокса
10.11.2025 21:51:08
Москва, факультетская терапевтическая клиника, 1880-е годы. По коридору медленно идет седовласый профессор, опираясь на тяжелую палку. Каждый шаг дается с трудом — невралгия седалищного нерва терзает его уже много лет. Но когда он входит в палату, боль отступает. Взгляд становится острым, как скальпель. Он садится перед пациентом и начинает задавать вопросы. Не торопясь. Методично. Час. Два. Иногда три. И когда больной заканчивает говорить, диагноз уже поставлен — до того, как врач прикоснулся к стетоскопу.
8 февраля 1829 года в Пензе, в обедневшей дворянской семье, родился Григорий Антонович Захарьин. Его отец, Антон Сергеевич, участник Отечественной войны 1812 года, был мелким помещиком с имениями в Сердобском уезде. Род Захарьиных происходил из старинных бояр, но к моменту рождения Григория от былого величия остались лишь воспоминания и скромные земли.
С 1839 по 1847 год Григорий учился в Саратовской мужской гимназии. По воспоминаниям современников, он жил в крайней бедности на съемной квартире по улице Грошовой. Несмотря на невозможность приобретения собственных учебников, он успевал готовить уроки во время перемен и неизменно оставался первым учеником гимназии.
Это была Россия Николая I — эпоха, когда медицина только начинала превращаться из искусства знахарей в науку. Анестезия еще не изобретена, микробов еще не открыли, а врачи больше полагались на интуицию, чем на системный подход.
В 1847 году Захарьин поступил своекоштным студентом на медицинский факультет Московского университета, который окончил в 1852 году. "Своекоштный" означало, что он учился за свой счет, без стипендии — еще один урок выживания для молодого человека из обедневшего дворянства.
Но талант и упорство открывают двери. Захарьин был оставлен при факультете ординатором терапевтической клиники у профессора А.И. Овера. Работая в клинике, он одновременно изучал иностранные языки (французский и немецкий), переводил на русский язык иностранную литературу по медицине.
В 1854 году, защитив докторскую диссертацию на латинском языке "Учение о послеродовых заболеваниях", двадцатипятилетний Захарьин был назначен заведующим кафедрой факультетской терапии. Двадцать пять лет — возраст, когда многие только начинают карьеру, а он уже возглавляет кафедру.
В 1856 году молодой профессор отправился стажироваться в Европу. Он работал у Вирхова в Берлине, где его исследования крови были опубликованы в знаменитом "Архиве" и цитировались в учебниках по физиологии того времени. Захарьин любил вспоминать, как в Берлине познакомился с С.П. Боткиным, и они гуляли по Тиергартену, распевая русские песни.
Это было время, когда европейская медицина переживала революцию. Вирхов закладывал основы патологической анатомии, Пастер готовился открыть микробную теорию. Захарьин впитывал все, но уже тогда понимал: инструменты и микроскопы важны, но главный инструмент врача — способность слушать и понимать больного.
Осенью 1859 года Захарьин вернулся в Москву и приступил к чтению лекций. В 1864 году он стал ординарным профессором по кафедре диагностики, а затем директором терапевтической клиники медицинского факультета Московского университета.
Именно здесь родился знаменитый анамнестический метод Захарьина — подробный, системный опрос больного, возведенный на высоту искусства. Григорию Антоновичу принадлежит творческая разработка предложенного основоположником русской клинической медицины Мудровым "метода опроса" больного. Сущность метода заключается в признании большого значения подробно собранного анамнеза как средства выяснения развития заболевания и понимания больного человека.
Этот системный подход в ряде случаев позволял выявлять нарушения в работе органа до того, как они начинали проявляться анатомически. Субъективные ощущения человека могли много рассказать опытному врачу, а до Захарьина подобных системных и подробных опросов не проводили.
Захарьин мог опрашивать больного два-три часа. Он спрашивал о детстве, о родителях, о привычках, о питании, о климате, в котором жил пациент. Коллеги смеялись над этой "болтовней", но результаты говорили сами за себя — диагнозы Захарьина были поразительно точны.
Наблюдения Захарьина показали, что при заболеваниях внутренних органов кожа не остается сторонним наблюдателем. Она сигнализирует о возникающих в организме нарушениях. В одних случаях сигналы появляются одновременно с болезнью, в других — до ее начала.
Сегодня мы имеем таблицы зон Захарьина-Геда, на которых указаны проекции областей повышенной чувствительности при разных патологиях. Их используют в рефлексотерапии, для массажа и проведения физиотерапии.
Захарьин читал лекции почти каждый день, кроме воскресенья, и регулярно приходил в клинику. Студенты отмечали, что на лекциях не терпел никаких посторонних звуков, распоряжался даже, чтобы останавливали часы. Он воспитывал врачей, которые умели думать, анализировать и делать выводы самостоятельно.
Он говорил со знанием дела, подчеркивая важное и обращая внимание на существенные детали. На лекции приезжали провинциальные врачи, приходили студенты с разных факультетов, непременно присутствовали врачи-клиницисты. Главным положением в его лекциях был простой здравый смысл.
Студенты обожали Григория Антоновича, умевшего ярко и доходчиво объяснять даже самые непонятные вещи. В 1869 году, когда Захарьин был направлен в заграничную командировку, слушатели в прямом смысле взбунтовались. Вместо него поставили патологоанатома Полунина, который был освистан студентами, недовольными качеством лекций.
Это была знаменитая "полунинская история" — редкий случай студенческого бунта в николаевской России, вызванный не политикой, а любовью к своему профессору.
Доктора Захарьина иногда называли "грозой всех больных российской столицы". Сложный характер, вспыльчивость и эксцентричность сочетались в его личности с высочайшей профессиональной компетенцией.
Долгие годы страдая от невралгии седалищного нерва, он раз за разом шел к больным, испытывая сильную боль. Ассистенты носили за ним стул, чтобы профессор мог передохнуть по пути. Из-за хромоты он ходил с палкой, и в случае раздражения на пациента грозно ею потрясал или громко стучал.
Будучи опытным клиницистом, он с первого взгляда строил предположение о диагнозе. Но сложности возникали из-за взрывного характера. Он мог разбить грязную посуду в доме, порвать постельное белье, если за ним не следили должным образом, даже обругать пациента.
Однако современник В.Д. Шервинский в воспоминаниях отмечал: "Все те чудачества, о которых рассказывали в связи с посещением Захарьина, мне думается, были в значительной мере преувеличены, а иной раз просто выдуманы".
Огромная частная практика Захарьина, его исключительно высокие гонорары были мишенью для нападок на "сребролюбца". Его финансовые спекуляции и миллионное состояние создали почву для многочисленных конфликтов и легенд, сделавших Захарьина "достопримечательностью" Москвы.
Но была и другая сторона. Захарьин активно занимался благотворительностью и лечил неимущих бесплатно. Постоянным пациентом Захарьина был Лев Толстой, отмечавший, что общение с этим доктором оставляет сильное впечатление. А.П. Чехов, сам врач, из всех врачей России признавал лишь один авторитет — Захарьина.
Антон Павлович писал: "Захарьина я уподобляю Толстому — по таланту".
В сентябре 1894 года царская семья приехала в Ливадию, где Захарьин обследовал тяжело больного императора Александра III. Он рекомендовал как можно быстрее перевезти больного на юг, но прогнозы были крайне негативными.
После смерти императора 20 октября 1894 года распространились слухи о неправильном лечении, и основные обвинения направлялись на Захарьина. Страсти разгорелись до такой степени, что толпа перебила стекла в доме Захарьина, а его самого пришлось спасать полиции.
Захарьин тяжело переживал эти обвинения. Человек, спасший тысячи жизней, не смог спасти одну — самую высокопоставленную. Но болезнь императора была неизлечима, и Захарьин это знал с самого начала.
Захарьин опубликовал около 50 научных трудов. В 1889 году были изданы его "Клинические лекции", выдержавшие множество изданий на различных языках — английском, французском, немецком. Они стали настольной книгой врачей не одного поколения.
Захарьин считал, что здоровье — это способность организма "противостоять вредным влияниям атмосферным и вообще климатическим, неправильностям в помещении, столе, телесной и душевной деятельности". Его терапевтическое лечение было комплексным: личная гигиена, диета, физиотерапия, бальнеотерапия, климатическое лечение.
Захарьин стал основоположником отечественной курортологической медицины, внедрив в практику лечение кумысом и минеральными водами. Он впервые применил каломель при заболеваниях печени и желчных путей, описал редкие формы лейкемии, выделил основные клинические формы туберкулеза легких.
В его московскую терапевтическую школу входили многочисленные ученики и последователи: знаменитый педиатр Н.Ф. Филатов, выдающийся гинеколог В.Ф. Снегирев, крупный невропатолог Ф.Я. Кожевников.
Захарьин создал не просто метод — он создал философию клинической медицины, где в центре стоит не болезнь, а больной человек со всей сложностью его жизни, привычек, окружения.
В 1880-1890-е годы общественно-политические взгляды Захарьина приобрели подчеркнуто консервативный характер. Из-за перегруженности частной практикой и болезней он постепенно отошел от повседневного руководства клиникой, что обусловило его конфликт с либеральной частью профессуры и студенчеством, изоляцию и уход в отставку в 1896 году.
В 1897 году Захарьина разбил апоплексический удар. Перед смертью он с присущим ему стоицизмом сам себе поставил последний диагноз — кровоизлияние в мозг — и оформил завещание. Он скончался 23 декабря 1897 года (4 января 1898 по новому стилю).
Григорий Антонович Захарьин прожил 68 лет. Из них более 40 он посвятил служению медицине. Он был сложным человеком — вспыльчивым, непримиримым, иногда невыносимым. Но он был гением.
Как говорил сам Захарьин: "Победоносно спорить с недугами масс может лишь гигиена", и "распространение гигиенических и санитарных навыков среди населения — один из важнейших, если не важнейший предмет деятельности всякого практического врача".
В эпоху, когда медицина полагалась на приборы и анализы, он напомнил: главное — слушать. В эпоху, когда врачи лечили болезни, он учил лечить людей. И в эпоху, когда профессора читали лекции по бумажке, он зажигал в студентах огонь познания.
Сегодня, спустя более века после его смерти, каждый раз, когда врач садится перед пациентом и начинает задавать вопросы — "Расскажите о себе... Когда это началось?.. Как вы себя чувствуете?.." — в этом звучит голос Григория Захарьина.
Человека, который научил медицину слушать.
Григорий Захарьин - фотография из открытых источников
Посмотреть фото
| Родился: | 20.02.1829 (68) |
| Место: | Пенза (RE) |
| Умер: | 23.12.1897 |
| Место: | Москва (RE) |
