Вечный скептик Иосиф Райхельгауз

Иосиф Райхельгауз - главный режиссер московского театра "Школа современной пьесы", народный, лауреат, профессор и прочая, прочая, прочая.

- Насколько вы "израильтянин"?

- Я довольно хорошо знаю Израиль. С 91-го у нас практически каждый год - гастроли в Израиле. Так случилось, что лет десять назад мне в театре "Габима" предложили поставить спектакль, и я его поставил. А поставив, понял для себя: все наши гастроли в Израиле - это "гастроли для эмигрантов". Это как раньше выезжали специальные агитбригады для наших войск в соцстранах…

- Но кто из коренных израильтян, не понимающих ни слова по-русски, придет на ваш спектакль? И что плохого в том, что вы играете для бывших советских евреев?

- Когда я ставил в "Габиме", то понял, что наши репатрианты понятия не имеют, что происходит на израильской сцене, так же как израильтяне понятия не имеют, что какие-то русские театры гастролируют.

Когда шел мой спектакль в "Габиме", я видел израильскую критику, израильскую театральную общественность. Поэтому я все это знаю.

- Давно ли вы утвердились с вашим театром "Школа современной пьесы" в Москве?

- Давно. Сейчас начался 18-й сезон нашего театра. Ну, вы сами знаете, мне глупо говорить, что это одна из лучших трупп в Москве. Достаточно сказать, что у нас в штате - и Татьяна Васильева, и Альберт Филозов, Володя Качан... Мы - серьезный, уникальный театр, который играет только современную пьесу. Мы известны и востребованы, наш театр гастролирует и в Америке, и в серьезных европейских странах…

Лучшие дня

Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258

Михаил Трухин. Биография Посетило:8672

Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680

- Ответьте на банальный вопрос: режиссерами рождаются - или становятся?

- Любая профессия имеет какие-то крайние проявления. Можно в любой профессии быть мастером, профессионалом - или ничего достигнуть. Я все-таки закончил ГИТИС, сейчас он называется - Российская академия театрального искусства (РАТИ). Уже я сам там преподаю много лет. Поэтому я думаю, что невозможно родиться ни режиссером, ни композитором, ни космонавтом - никем нельзя, даже спортсменом нельзя родиться, у тебя может быть масса мускулов, но технике прыжка ты должен научиться. Так что режиссерами становятся.

- Но ведь бывает такое: дано тебе - или не дано?

- Нет-нет. Если человек талантлив - он талантлив, он состоится в любой профессии. Я вот совершенно свободно представляю себя в другой профессии. Я мог бы быть водителем, я очень хорошо вожу машину и занимаюсь этим серьезно. Я участвую даже в гонках по бездорожью. Я мог бы стать строителем, даже хорошим, строил бы большие объекты. Я даже строю регулярно дома для себя - один продаю, другой строю. Я много кем мог бы быть - это нормально. Я с удовольствием берусь готовить какое-то невиданное блюдо - я слышал о нем, но не знаю, как готовить, но берусь, и как-то получается…

- Эльдар Рязанов писал в своей книге, что режиссеру нужен особый режиссерский характер. Вы согласны с ним?

- Очень уважаю Эльдара Рязанова, но какой-то особый характер... Наверное, опять же для достижения уровня в любой профессии нужен характер, нужно что-то преодолевать, от чего-то отказываться, с чем-то идти на компромисс. В режиссуре тем более, особенно если ты руководишь большим театром, где две сцены, студенты, конкурсы, фестивали…

- Как проходило детство будущего режиссера Райхельгауза?

- Лето я проводил у деда, Мейера Ханоновича, председателя еврейского колхоза имени Иванова. Родители тоже оттуда. Папа воевал, он полный кавалер орденов Славы, мастер спорта, гонщик, автомеханик. Мама водила меня, малолетку, в театр. Я увлекался книгами, собирал библиотеку, чем очень гордился. Дед, когда увидел мои книги, сказал мне: "Моя библиотека лучше". Я удивился: как это она лучше - без книг? Тогда он вынес Талмуд: "Вот моя библиотека - она полнее". Вероятно, он был прав...

В 14 лет я заявил, что не хочу учиться в школе. Решал, кем бы стать: капитаном, дирижером или писателем. Тогда отец привел меня на свою автобазу и оформил электрогазосварщиком. В жару, лежа на асфальте, я сваривал железяки. Так отец установил систему координат и точку отсчета...

Позже я поступал в разные институты. Сначала выгнали из театрального в Харькове, потом - из ленинградского. За профнепригодность. Мама прилетела забрать меня домой, в Одессу, но я уговорил ее оставить меня в Ленинграде.

Поступил в ЛГУ на факультет журналистики. Когда уже писал диплом, узнал, что Анатолий Эфрос набирает курс в ГИТИСе. Приехал в Москву и поступил. Будучи студентом пятого курса, поставил "И не сказал ни единого слова" по Генриху Беллю в Театре Советской армии. Спектакль увидели Олег Табаков и Галина Волчек и пригласили меня в "Современник" штатным режиссером. В ту пору мне было 25 лет.

- Я прочитала в одном вашем интервью, что вы отговариваете абитуриентов ваших идти учиться "на артистов". Почему?!

- Да, я отговариваю, особенно людей, которые не всегда адекватно понимают эту профессию. Ведь она все равно воспринимается со стороны зрительного зала, то есть со стороны аплодисментов. А вот та самая обратная сторона сцены, кулисы, она, с моей точки зрения, безнравственна, не в смысле каких-то там сексуальных проявлений, нет…

- Я помню ваше интервью - вы спрашиваете абитуриента, сколько бы лет ему ни было: "Вот вы выйдете на сцену, а у вас дома любимый муж, а на сцене вечером вы будете целоваться с партнером. Вы изменяете мужу в этот момент - или нет? Если отвечает "нет", то это - плохая артистка, а если "да" - плохой человек"...

- Совершенно верно, эта профессия провоцирует дремлющие в человеке отрицательные качества его природы. Более того, она требует этих качеств.

Это плохо. Поэтому мне жалко, когда хорошие мальчики и девочки идут в эту профессию. К сожалению, очень трудно удержать равновесие между хорошим человеком и хорошим артистом. Я об этом писал и утверждаю сейчас, что хороший артист не может быть хорошим человеком, и наоборот. Это очень трудно осуществить в профессии, где постоянная конкуренция, постоянная зависть, постоянные нервы, постоянная соревновательность, соперничество. Это такое вот занятие, которое требует людей определенного качества. Не случайно ведь театр называют "террариумом единомышленников".

- Но у вас в театре такого нет?

- Мне так кажется… Когда хвалят своих детей, то не потому, что они свои, но потому, что такие способные, такие красивые… Вот и мне кажется, что мой театр лишен конфликтов, лишен каких-то подковерных игр, что мои артисты нравственнее, что у нас нет какой-то дури театральной… Но думаю, что все-таки мне все это кажется, что все это есть - может быть, в меньшей степени, чем у соседей, - но есть. К сожалению, это рудименты профессии, тут ничего не поделаешь.

- Вы - главный режиссер театра, и у вас что ни актер - то звезда. Вы ко всем относитесь одинаково или все-таки кого-то выделяете?

- Выделяю, безусловно. Я выделяю людей, которые любят этот театр, которые выкладываются. У меня есть два народных артиста, две замечательные звезды. Один просто играет здесь (страшно сказать) до 30 спектаклей в месяц, будучи страшно востребованным артистом и в антрепризе, и в кино, и на телевидении, но вкалывает просто круглосуточно и готов отдать - и отдает - этому театру всю жизнь. Конечно, я его выделяю. А второй, очень хороший артист, но он очень занят собой, своей жизнью, своим режимом, своим рейтингом, своим отражением в прессе и на телевидении, и он здесь и работает меньше, и относится прохладнее. И естественно, того, первого, я больше люблю и ценю, поощряю максимально всеми возможными способами - от званий и наград до денежных премий. А к тому, другому, отношусь так, как он относится к этому театру, и не дорожу им. То же касается и молодых артистов. Я вижу, кто как предан этому театру, и соответственно отношусь.

- Я читала, что у вас всего 13 актеров в театре...

- Нет, это было давно. Сейчас штатных артистов около 30 человек, и есть приглашенные, которые совмещают свою работу здесь с другими местами работы. Такие, как Лев Дуров или Сергей Юрскийт. Так что труппа у нас очень маленькая и очень загруженная, и студенты мои много играют, они теперь в телевизоре бесконечно мелькают и уже популярны. Очень быстро все сейчас происходит - вчера была студентка, а сегодня уже - заслуженная артистка и звезда.

- Как вы считаете, насколько современный пиар способствует успеху или неуспеху театра или конкретного артиста?

- Он способствует вниманию к этому спектаклю или актеру. Безусловно, это такая же реклама, как и реклама любого другого товара. Театр - это производство, спектакль - товар, а зритель - покупатель. Он почему-то должен купить из десятков, а теперь уже и из сотен московских театров и театриков билет именно на этот спектакль. Значит, он должен о нем как минимум слышать. С помощью пиара зрители получают информацию и какую-то оценку.

- Можно сказать и так, что в наше время мало быть и талантливым и успешным на сцене, надо уметь успех у журналистов, не так ли?

- Что значит - уметь? Они ведь все видят!

- То есть уметь дружить...

- Дружить - не думаю, что нужно. У нас есть специальный человек, который называется "помощник художественного руководителя по связям со СМИ". Очень хороший сотрудник, она замечательно работает. Но так, чтоб мы специально лезли на рожон - нет... Но вот пока я ехал на работу, по трем телефонам дал интервью трем радиостанциям в прямой эфир. Значит, театр интересен.

- А вы сами ходите в другие театры на другие спектакли?

- Хожу, но очень редко, когда точно знаю, что работу этого мастера нельзя пропустить, какой бы она ни была. Это должна быть либо работа Анатолия Васильева, либо Камы Гинкаса, либо Некрошюса, либо Фоменко… Либо если люди, которым я доверяю, сказали мне, что работу вот этого молодого режиссера нельзя не посмотреть, то я иду.

- Насколько вы, светский человек, любите ночную жизнь?

- Нет, ночную - нет. Ночью я никуда не хожу, потому что я глубокой ночью возвращаюсь с работы домой, а рано утром на работу иду. Но вот я получил приглашение от Московской консерватории послушать, как там будет Ростропович дирижировать 8-й симфонией Шостаковича. Конечно, я пойду.

- То есть вы очень избирательны.

- Да, конечно. Вот в ночной клуб я никогда в жизни не пойду.

- Вы - азартный человек?

- У меня нет на это времени, я никогда не играл в карты и даже не знаю, как они выглядят. У меня азарт другой - я люблю лезть в горы, люблю проехать на квадрацикле по невозможной трассе... Я в этом году преодолел второй по величине в Европе водопад. Сейчас собираюсь прыгнуть с парашютом. Это все мне интересно.

- Вы сами - режиссер своей жизни?

- Конечно, все я могу придумать для себя сам, и делаю это, если мне это интересно. А мне интересно многое… Мне даже интересно, где я буду похоронен и какой камень будет лежать надо мной.

Когда я похоронил своего отца, я оставил место и камень, который будет лежать на моей могиле, и сказал детям, что нужно будет сделать. Каждый человек должен быть режиссером своей жизни.

- Вы отговариваете чужих мальчиков и девочек стать актерами... а как насчет ваших собственных детей?

- У меня две дочери, вот одну уже отговорил. Ей скоро исполнится 25, а она как театральный художник сделала уже больше двадцати спектаклей. Будучи студенткой четвертого курса Российской академии театрального искусства, она делает только в Москве в год три спектакля, а в других городах - два. Она - самый молодой член Союза художников России, вот сейчас у нее открылась персональная выставка в Союзе художников, она сделала десятки плакатов, сотни костюмов. Я просто горжусь ее талантом и трудоспособностью. Это моя старшая дочь. Ну, она уже пять лет замужем, и муж у нее прекрасный художник. А младшая моя дочь перешла в 11-й класс, и она учится параллельно школе на всяких там подготовительных курсах, собирается поступить на филологический факультет МГУ.

- Что вы считаете своим самым звездным мигом?

- Звездный миг - это, наверное, понять, как я вообще каким-то образом возник. И он закончится в тот момент, когда я уйду. Я не верю ни в какую другую жизнь. Все закончится в тот момент, когда я закончусь, и каждый миг, каждый день, вся жизнь - это огромное счастье. Потому что, когда мне очень плохо, совсем плохо, то я себе говорю, что вот даже этого могло не быть, потому что когда мне было 14 лет, я работал сварщиком на автобазе, и я лежал там на раскаленном асфальте в Одессе, и мог бы там лежать до сих пор.

Вот у моего друга есть самолет, а я недавно только пересел с "Жигулей" на джип, и то мне его подарили. Это все прекрасно, и действительно, я счастлив, что живу, и единственное, жалко, что это скоро закончится…

- Ну, еще не скоро! Вы в прекрасной форме! Дай вам Бог!

Лучшие недели

Зоя Зарубина — человек-легенда Посетило:24655

«Король русского шансона» Посетило:17910

В плену иллюзий Посетило:31076