Непонятый романтик

Свой бунтарский дух он унаследовал от бабки Флоры Тристан — знаменитой французской революционерки. Семья деда — мужа Флоры — занималась ремеслом, связанным с искусствами, а сам он был литографом. Из уст в уста в семье передавались рассказы о Перу, куда давно перебрался богатый арагонский род Тристан Москосо, к которому принадлежал прадед Гогена. Еще Флора, будучи маленькой, слушала рассказы об инках, о Монтесуме и считала себя ни много ни мало потомком этого древнего народа. Казалось, что все эти истории отразились даже на внешнем облике Гогена — профиль инка отличал его от европейцев.

В 1848 году Париж был загроможден баррикадами, над которыми витала тень Флоры Тристан. Малышу Полю было чуть больше года, когда его родители приняли решение покинуть родину: оставаться было опасно. Судно, на которое они погрузились, направлялось в Южную Америку. Перу — вот куда стремилась семья в поисках спокойной, благополучной жизни. По дороге умер отец Поля. Но для мальчика, казалось, это не было большим потрясением.

Жизнь в Перу била ключом. Поля окружала пестрая и шумная среда. От яркого солнца мальчик укрывался в тени пальм, магнолий, палиссандровых деревьев. Детский взгляд останавливался на причудливых животных; вот ламы выгнули свои длинные шеи, а вот прилетели ястребы с красными лапами и голубоватыми шеями... Цвет кожи местных жителей был всех мыслимых оттенков. Телосложение и лепка лиц также отличались большим разнообразием. И все это утопало в роскоши, которая была страстью города. Атлас, шелка, драгоценности могли позволить себе все.

Но революционный вихрь долетел и сюда. Теперь уже в Перу оставаться было небезопасно, и семья Гогенов вернулась во Францию.

Неисправимый мечтатель

Поль замкнулся в себе. Угрюмый, нелюдимый, он с трудом привыкал к новым условиям. Какой контраст между красочным, утопающим в солнечных лучах краем и этой холодной, серой страной! Нет, здесь его ничто интересовать не может!

В пансионе Поль не делал больших успехов. Он предпочитал предаваться мечтам. 'Из этого ребенка выйдет либо кретин, либо гений', — вырвалось как-то у одного из преподавателей.

Мечта вновь обрести свой потерянный рай, ощутить дыхание тропиков подтолкнула Поля к решению стать моряком. 7 декабря 1865 года он взошел на борт корабля 'Лузитано', который отправлялся в Рио-де-Жанейро. Что это — просто совпадение или предзнаменование? День в день 17 лет назад на этот же корабль, следовавший тем же курсом, учеником вступил Эдуард Мане.

Лучшие дня

Ингеборга Дапкунайте: Звезда театра и кино с европейским характером Посетило:20180

Евгений Цыганов: Путь к вершинам кино и личной жизни актера Посетило:15370

Виктор Сухоруков: Актер, который пленяет своей искренностью и глубиной Посетило:11258

Шум океана ласкал слух Гогена, перед ним открывались все новые и новые земли. Но постепенно тоска вновь охватила его душу. Он быстро разочаровался в профессии моряка. Тогда его опекун, Гюстав Ароза, устроил его биржевым посредником. Это занятие не требовало специальных познаний, и бывший моряк приступил к новой работе. С первых шагов Гогену везло на бирже: курсы постоянно повышались, сам он вел дела аккуратно, работодатель и клиенты были довольны. Поль зарабатывал немалые деньги, но, казалось, они совсем его не волновали. Чего-то не хватало для полного счастья.

И тут он встретил ее — Метте-Софию Гад. Густая копна светлых волос красиво обрамляла смеющееся лицо девушки, пышные округлые формы привлекали взгляд. Манера держаться, уверенность в себе, открытый взгляд... Метте-София Гад покорила Гогена в первую же минуту их встречи.

Единственное, чего не смог заметить покоренный Поль - это твердый, несгибаемый, почти мужской характер девушки. Она не умела ни кокетничать, ни выстраивать любовные интриги. Это не доставляло ей ни малейшего удовольствия. К тому же нелегкая жизнь добавила девушке расчетливости: отец умер, мать на небольшую пенсию содержала Метте, двух ее сестер и братьев. Ей не исполнилось и 18, когда пришлось работать гувернанткой. А неудачный роман с морским офицером навсегда охладил любовный пыл Метте.

Но Гоген был настолько влюблен в прекрасную девушку, что, казалось, ничего не замечал. В сильной, холодной и рассудительной скандинавке он увидел 'оригинальный характер'. Поль верил, что только она подарит ему покой и утешение. Вскоре они поженились. И поначалу действительно все складывалось хорошо. Поль зарабатывал деньги, Метте занималась хозяйством. Единственное, что не укладывалось у нее в голове, так это страсть мужа к рисованию, которому он посвящал все свободное время. Но мудрая Метте относилась к этому как к невинной шалости. И тут как гром среди ясного неба: Поль решил бросить престижную работу — и заняться живописью! Якобы так же поступил его друг и учитель Камиль Писсарро. Метте в бешенстве! Оказывается, она совершенно не знала человека, с которым прожила десять лет. Отсутствие денег — если бы пережить только это! Быть женой биржевого маклера и женой художника — разные вещи. Поступок Поля отбрасывал ее далеко вниз по социальной лестнице. В одночасье ее мир рухнул. Метте так никогда и не смогла простить мужа за это.

А Поль, несмотря ни на что, продолжал ее любить и ужасно боялся потерять. Пусть так, пусть они некоторое время поживут отдельно, как на этом настаивает Метте, а когда у него все наладится, она с детьми вновь переедет к нему. И это, по его представлениям, должно было произойти очень скоро.

Однако вскоре Гоген понял, что живопись не сможет его прокормить. Не имея средств, ему приходилось менять квартиры в поисках более дешевой, питаться кое-как, жить щедротами случайных знакомых или искать временную работу. Действительность предстала перед ним в своем истинном обличье — и как же это отличалось от мира, существовавшего в его воображении, а какими жалкими предстали перед ним люди! И они еще смеют называться цивилизованными? Так прочь от этой цивилизации! Сменить место, бежать! Гоген не знал иного спасения, кроме бегства: ведь где-то же есть земля, где он будет наконец-то счастлив среди людей, понимающих его!

В поисках рая

Панама — вот спасение от пошлой, суетной Франции. Там он наконец позабудет холод и голод, сможет писать столько, сколько захочет... Все эти слова он повторял неоднократно: перед несостоявшейся поездкой на Мадагаскар, перед отбытием на Таити, затем — на Маркизские острова.

Однако цивилизация, казалось, находила Гогена на самом краю земли. Несколько раз Гоген возвращался в Париж, где его творчество вызывало бурные споры. Одни признавали его величайшим мастером современности, другие — таких было большинство — отказывались видеть в нем художника. Мир, который он писал, был нереальным, чужим. Простые образы дикарей оказались слишком сложными для понимания европейцев.

Чем большим мастером становился Гоген, тем сильнее его раздражало непонимание со стороны людей, которым он открывал свой мир. Как они бедны и жалки: их фантазия не может преодолеть грани реального. Нужно бежать от них подальше, чтобы не погубить себя.

На Маркизских островах Гоген нашел свое последнее пристанище. Но ненавистная цивилизация добралась и сюда! В конце своего жизненного пути художник решил бороться против нее. Гоген сцепился в ожесточенной схватке с колониальными чиновниками за право дикарей жить по законам их предков, за их право называться людьми. Болезни подтачивали его силы, но он, как в свое время его бабка Флора Тристан, не обращал на это внимания. Ее дух жил в нем. Манао тупапау! В этой борьбе он и сгорел: после очередного удара Гоген не оправился.

Лучшие недели

Паулина Андреева: Вершина Карьеры и Секреты Личной Жизни Посетило:86851

Иван Янковский: Следовавший традициям Посетило:27542

Светлана Иванова – предпочитает роли с «характером» Посетило:26089