Уже несколько лет «королева романса» живет на два дома – в Тбилиси и Москве. Если добавить к этому обстоятельству напряженный график гастролей и почти полное отсутствие пресловутой публичности, станет понятно, почему добиваться интервью с народной артисткой СССР Нани Брегвадзе нашему корреспонденту пришлось не один месяц.
– Нани Георгиевна, у вас и сейчас такая же насыщенная гастрольная жизнь, как и 30 лет назад?
Нани Брегвадзе фотография
– В отличие от тех, молодых лет, когда я одна или с ВИА «Орэра» могла отработать 2–3 концерта в день, количество моих выступлений сейчас конечно же уменьшилось. О географии судите сами: Рига, Харьков, гастроли в Казахстане, Париж…
Реклама:
– Ваша первая заграничная поездка тоже была в Париж?
– Почти два месяца я пела на сцене знаменитой «Олимпии». Случилось это чудо стараниями ее директора, известного импресарио Бруно Кокатрикса, близкого друга Эдит Пиаф. Он приехал в Советский Союз в 1964-м, прослушал и просмотрел множество певцов и танцоров и отобрал лучших из них для концертов в парижской «Олимпии». Я, к удивлению многих, успешно прошла строгий отбор. Представляете, только что закончила консерваторию и была на распутье: стать пианисткой или продолжить пение – и вдруг такая удача, которая, как перст судьбы, предопределила мой выбор. Потом наступила эпоха работы с «Орэра». Мы жили и работали как одна счастливая семья целых пятнадцать лет, ансамбль пользовался бешеной популярностью в стране. И не только – мы объездили почти весь земной шар, и везде нам сопутствовал огромный успех.
– А в 1980 году, после распада первого состава «Орэра», началась ваша сольная карьера, и вы переориентировались на исполнение романсов?
– Я пела старинные русские романсы еще с малых лет. В нашей Советской стране романс, к сожалению, долго считался пережитком «дворянской салонной сентиментальности». Я же упрямо включала в свои выступления по несколько романсов. И не потому, что была этаким диссидентом в музыке, а потому, что обожала этот жанр. Ведь романс – настоящий мини-спектакль, который надо не просто спеть, а каждый раз вдумчиво сыграть на сцене.
– Скажите, а как складываются ваши отношения с коллегами?
– Знаете, я не человек тусовки, хотя и довольно коммуникабельна. Мы очень близки с Бубой Кикабидзе, и это длится вот уже сорок с лишним лет. Дружу с Кобзоном. Иосиф Давыдович необычайно внимательный и добрый человек. Жаль, что из-за нашего кочевого образа жизни встречаемся и общаемся реже, чем хотелось бы.
Лучшие дня
Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258
Михаил Трухин. Биография Посетило:8672
Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680
– Что вы думаете о сегодняшних нелегких российско-грузинских отношениях?
– Всем ясно, что они ненормальны и неестественны. Удивляюсь, почему эти отношения никак не наладятся. В итоге ведь страдают десятки тысяч граждан обеих стран. За примером далеко ходить не надо – из-за визовых проблем мне пришлось отказаться от услуг моего многолетнего и бессменного аккомпаниатора и подруги Медеи Гонглиашвили. На свои концерты в Россию приходится летать через третьи страны. Разве это нормально? Уповаю на мудрость наших правителей, пусть наконец как-нибудь договорятся между собой. Народам ведь делить нечего…
– Нани Георгиевна, говорят, вам Юрий Лужков квартиру в Москве подарил.
– Пусть говорят… Пока что, когда бываю в Белокаменной, живу на съемной квартире, правда, в хорошем районе. А с чего Юрию Михайловичу мне квартиру дарить...
– Несколько лет назад вы стали лицом винной компании Taro wine. Не залеживается на складах ее продукция после известного запрета на ввоз грузинских вин в Россию?
– Точно не знаю, но думаю, что компания переживает нелучшие времена. Я лишь дала согласие стать ее лицом, и мне за это подарили участок виноградника в Кахетии, где я, к сожалению, почти не бываю.
– Ваш виноградник приносит вам какой-то доход?
– Речь о деньгах там никогда не шла. Виноградником занимается сама компания. Просто я всегда могу позвонить туда и заказать для празднеств или в подарок гостям сколько мне нужно вина, и мне его бесплатно доставят. Вот и весь «доход».
– Ваша дочь Эка Мамаладзе – очень популярная в Грузии эстрадная певица, но за рубежом ее мало кто знает. Вы не собираетесь посодействовать ее популярности в России и других странах?
– Для этого дела нужен особый талант, которого у меня нет. Мы с Экой дали несколько совместных концертов в Эстонии. Публика прекрасно ее приняла. Теперь мы осмелели и собираемся провести такой же концерт в Москве. Более того, хотим, чтобы вместе с нами выступила и Экина дочь – моя внучка Наталья Кутателадзе. В свои 15 она уже решила, что хочет стать оперной певицей. Бог ей в помощь.
– Не могу удержаться от комплимента, Нани Георгиевна, – вы в прекрасной физической форме. Поделитесь секретом, как ее поддерживаете?
– Какие там секреты… Вот раньше увлекалась йогой. Теперь периодически делаю лишь дыхательные упражнения. Ем мало, придерживаюсь здорового образа жизни – вот и все.
– Есть ли у вас нереализованная мечта?
– В юности хотела стать актрисой, но не стала, хотя и снялась в двух художественных фильмах («Ожерелье для моей любимой» режиссера Тенгиза Абуладзе и «Булочница» Заала Какабадзе. – Прим. авт.). Теперь мечтаю открыть свою музыкальную школу в Тбилиси, где буду обучать способных детишек искусству вокала. Надеюсь вскоре завершить кочевую жизнь и приступить к реализации своей мечты…
факты из жизни
В семье Брегвадзе пели все. Прабабушка и старшая тетя были профессиональными певицами в хоре. Маленькой девочкой, в возрасте 6 лет, Нани уже пела под гитару «Калитку», «Не уезжай ты, мой голубчик», «Караван», другие старинные русские песни и романсы.
Когда ее на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1957 году услышал Леонид Утесов, он сказал: «Из этой девочки, если она продолжит пение, получится хорошая певица».
Интересно, что сначала Нани не хотела исполнять знаменитую сейчас песню «Снегопад». «Я не знаю, как ее надо петь», – сказала она композитору Алексею Экимяну, который настоятельно просил Брегвадзе записать песню. «Просто спойте по-брегвадзевски», – ответил ей автор. Вскоре «Снегопад» стал своеобразной визитной карточкой певицы.
После одного из концертов Нани великий Иван Козловский, тогда уже престарелый, поднялся на сцену, опустился перед певицей на колени и поцеловал ей руку. Брегвадзе призналась, что, вспоминая этот рыцарский жест легендарной личности, каждый раз поеживается и с внутренним трепетом спрашивает себя: «Боже, неужели это был не сон?»