Группа «Браво» стала одним из главных участников завершившегося в воскресенье московского рок-фестиваля «Крылья». Прокомментировать итоги фестиваля и смену поколений в поп- и рок-музыке России наш корреспондент попросила лидера коллектива, композитора и певца Евгения ХАВТАНА.
– На «Крыльях» вместе с грандами рок-музыки выступали совсем новые коллективы и исполнители. Как, на ваш взгляд, в рок-обойме смотрится молодежь?
Евгений Хавтан фотография
– Новых имен сейчас почти не появляется, нет каких-то больших откровений, хотя, может, не время для этого. Вообще-то, я не люблю ныть, как некоторые музыканты моего поколения, что тогда было здорово, теперь «совсем не то». Отношусь к переменам спокойно, не считаю, что раньше было лучше. Но взять хотя бы «Кино», «Алису», «Странные игры» или «Аквариум», понятно, что это наименования прошлого века, но в любом случае качество материала, который даже сейчас выдают некоторые из этих групп, даже не сравнить с новой волной. Все эти «новенькие» похожи, играют приблизительно одно и то же и про одно и то же. Оптимизма в такой музыке – ни капли, одна депрессия, нытье, что все плохо вокруг или какой-то прожженный цинизм. Не мое это абсолютно. Я ни в коем случае не сравниваю, может быть, даже кое-что из популярной сегодня музыки мне нравится, но время все делает за нас. Мы очутились в рок-обойме тоже по велению времени. Группа «Браво» никогда не считала себя рок-группой и музыку играла совсем не ту. Наша команда считалась попсой матерой рядом с тем же Цоем или Кинчевым.
Реклама:
– Евгений, как ни ругают сегодня поп- и рок-музыку, но ведь теперь ее слушают гораздо чаще, чем в 80-х и 90-х годах. Это действительно прогресс или только видимость?
– Лет двадцать назад я понял, что делить музыку на поп- и рок- ненужное и бесполезное занятие. В музыке у меня свой принцип оценки, также близкий многим уважаемым мною, в том числе и западными музыкантами. Принцип прост: верю – не верю. Если я вижу какого-то артиста, то сразу понимаю, врет он или нет. Сейчас музыка стала более тщательно упакована, ее грамотно продают нам, научившись умело пользоваться рекламой. К примеру, за 2–3 месяца до появления пластинки говорят, что это альбом года, хотя его толком не слышал еще даже тот, кто продает. Наглость – это теперь основной принцип продажи музыкальной продукции в нашей стране. В конечном итоге у слушателя возникает отторжение, когда он покупает пластинку, а там оказывается никуда не годное дополнение к двум раскрученным песням.
– Все чаще о новых музыкальных кумирах говорят: «Чем ночь темней, тем ярче звезды». Насколько подобные выражения справедливы?
– Думаю, у нас ночь слишком темна, чтобы какие-то более-менее яркие звезды могли засиять. Музыкальная картина сейчас достаточно угрюмая, потому что со времен появления двух довольно ярких исполнителей в стиле того, что у нас называлось «рокопопсом», все остальные идут за ними и ничего нового не происходит. Появившиеся не так давно группы действуют по каким-то сомнительным западным клише, дерут кальку с исполнителей, которых сейчас показывают по MTV и другим музыкальным каналам. Но все равно есть молодые люди, которые берут в руки гитары не для того, чтобы зарабатывать большие деньги, а чтобы как-то самовыражаться, быть на определенной волне с самим собой.
Конечно, немногим удается достичь успеха, но тех, кто идет своим путем, не меняя что-то в себе и своей музыке ради формата радиостанции, фестивали или какого-нибудь телеканала, я очень уважаю. Лично знаю многих таких музыкантов, но они, к сожалению, и, как правило, малоизвестны.
– А кто вам понравился за последнее время?
Лучшие дня
Жемчужина поп-музыки Посетило:7551
Мир глазами велосипедиста Посетило:3582
Представитель художественного авангарда XX века Посетило:3448
– Мне нравится группа «Том и фантомы», понимаю, что название мало кому что-то говорит. Это музыка инструментальная, играют они серф, но не так, как его исполняли в 60-е, а исключительно современно. Ребята очень молодые, средний возраст участников лет 25, наверное. Познакомились мы с ними, играя вместе на клубной вечеринке. Я не уверен, что они добьются каких-то очень больших результатов, поскольку подобное не показывают по телевизору и на радио не крутят. С такими командами можно знакомиться, если тебя за руку привели на концерт к ним друзья.
– Несмотря на аполитичность вашей музыки, у вас ведь были большие проблемы с телевизионной цензурой?
– Проблемы были не только с телецензурой. Некогда существовал список так называемых не рекомендуемых музыкальных коллективов, в котором мы стояли третьими после «Аквариума» и «Арии». А насчет телевидения вспоминается передача «Музыкальный ринг», на которой трансляцию нашего выступления почему-то отложили на полгода, да и вообще до сих пор удивляюсь, как все не сорвалось. Вообще это очень странный эпизод нашей карьеры. На «Ринг» нас привела Пугачева, которая незадолго до этого заметила нас – таких случайно громких и честных – на «Рок-панораме-86» в «Олимпийском». К телезаписи мы готовились всерьез. Отрепетировали концертную программу, нагладили костюмы – фраки и «бабочки» были примерно у всех одинаковые, в том числе и у Жанны Агузаровой. Но как в те времена могла выйти на сцену женщина в мужском костюме?! В последние минуты перед съемками Алла Борисовна завела Жанну за кулисы и настояла, чтобы та надела какое-то жуткое платье и огромный пластиковый кулон в форме сердца. Естественно, Жанна возмущалась, но Пугачева своего добилась. Зная Жанну, до сих пор не могу представить, как Пугачевой удалось ее переубедить.
– Сегодня цензуры нет. Администрация президента и члены правительства нередко общаются с деятелями культуры. Как вы относитесь к сегодняшнему сближению известных музыкантов с властью?
– Когда в 86-м году в Москве появилась «Рок-лаборатория», нас пригласили одними из первых. Помню, там же был еще Петр Мамонов из «Звуков Му» и Иван Соколовский из «Ночного проспекта». На первом же прослушивании я понял, что это такая же бюрократическая фигня, как в Питере, хоть они и говорили, что у них был какой-то свой рок-клуб. Мы должны были сделать выбор, поскольку к тому времени группа «Браво» уже выросла из тысячных залов, могла собирать большие площадки. Наша группа состояла из студентов с непонятными судьбами и нестабильной работой, и когда стал выбор – зарабатывать на хлеб музыкой или оставаться в этом андеграунде, но бить себя в грудь, что мы честные и не продались, – я от имени всех ребят выбрал наиболее правильное на тот момент решение – работать легально. Это личное дело каждого, кто что предпочтет. Хотя мы знали, чем рискуем, но опять же надеялись на лучшее, что команда не развалится. И не развалились, видимо, было что-то в нас заложено тогда в 80-е, все те подвальные начинания, юношеские мечты играть на гитаре то, что у других не услышишь. Думаю, это же помогло нам пережить ужасный переход из страны коммунистической в социалистическую. Хотя многие в 90-е сломались, тогда же начался период уже упомянутого мной депрессивного нытья. Хоть мы и не оказались в политическом центре тех событий, но смотрели дома программу «Время» и все это видели, переживая, как любые другие жители нашей страны.
– О чем вы переживаете сегодня?
– Наверное, сейчас больше переживаю за своих близких, людей, которые меня окружают. Просто мы имеем честь жить в непростое время, когда все конфликты принимают массовый и обостренный характер, воспитывая в нас характер.
– Знаю, что «Браво» коллекционирует «цветные» песни. К примеру, «Оранжевый галстук», «Белый день», «Желтые ботинки», цвета эти ясные и позитивные, пожалуй, только «Черный кот» стоит особняком. Все ли в вашей жизни складывалось так радостно и просто, как поется?
– По мере возможности я стараюсь относиться к жизни позитивно. Наверное, все-таки я больше оптимист, чем пессимист, потому что безнадежно верю, что хороших людей больше, чем плохих. Наивно, может, как ребенок, всегда знаю, что добро должно победить зло.