Исполнилось 60 лет композитору Алексею Рыбникову, чья музыка звучит более чем в сотне кинофильмов; их герои - Буратино, Красная Шапочка, барон Мюнхгаузен, сержант Травкин. Рыбникову принадлежат пять симфоний и ряд других сочинений, среди которых наиболее популярна и любима опера Юнона и Авось.
23.07.2005
- Алексей Львович, диапазон вашего творчества настолько широк, что за последнее время ваша музыка исполнялась в Москве и Национальным филармоническим оркестром - это была Пятая симфония, и панк-группой Летучие рыбы, отыгравшей целый концерт из ваших песен. Какое впечатление на вас произвело выступление Летучих рыб?
- За пару дней до концерта мне позвонили, пригласили, я пошел в этот... Запасник, да? И там, в атмосфере не очень для меня привычной, клубной, ночной, я увидел, что Александр Андрюшкин создал прежде всего замечательный актерский образ. Материал был интеллигентно и тонко подан, никакого панка. Мне понравилось, как искренне реагировала публика - народ подтанцовывал, подпевал... Никто не знал о моем присутствии. Обстановка была в хорошем смысле накаленная.
Сейчас мы ставим детский музыкальный спектакль Бу-ра-ти-но!. У нас там группа Тайм-Аут будет играть вживую, заглавную песню они поют уже десять лет, теперь мы и остальные с ними сделали. Александр Лазарев у нас в роли Папы Карло, Светлана Немоляева - Черепахи Тортиллы, Анна Большова - Лисы Алисы, Федор Чеханков - Дуремара, Сергей Степанченко - Карабаса Барабаса, это мюзикл по мотивам фильма "Приключения Буратино". Недавно мы издали альбом, пять дисков с музыкой для кино. Пусть она так и звучит, а кавер-версии каждая эпоха делает свои.
- Издание альбома стало возможно после того, как на сайте alexeyrybnikov.ru было собрано определенное количество заявок...
- Да, это делалось через сайт, и сама инициатива поступила оттуда. Сайт изначально без моего ведома создавался, ребята робели, не знали, как мне сказать... теперь это мой официальный сайт. Как-то я увидел на сайте вопли, что, мол, мы где-то переписали такие-то фонограммы, но они в ужасном состоянии... Наша команда потратила на сбор материала почти год, мы привели в порядок три с половиной часа музыки, теперь на сайте эти диски можно заказать.
- Как вам работалось с Теодором Курентзисом при подготовке Пятой симфонии?
- Пятая симфония была написана за шесть-семь недель, и я загорелся именно потому, что дирижировать должен был Курентзис. Когда мы с ним встретились, я понял, что мы очень близки духовно, это не так часто бывает. Я слышал, как он исполняет Малера, слышал большую программу, где были и Брамс, и Канчели... Если дирижер держит зал в напряжении на протяжении полутора часов, и все слушают не шелохнувшись, то это большой музыкант. У нас было достаточно времени для репетиций, оркестр прекрасный, и для меня самая ценная похвала - от оркестрантов, ее крайне редко можно услышать. Они очень настороженно к дирижерам относятся, а уж к композиторам, особенно к живущим... и все же они благодарили за то, что им интересно было играть, и между собой говорили об этом.
- Исполнялись ли ваши первые четыре симфонии, есть ли возможность их услышать?
- Мне очень хочется их все записать - раньше я как-то спокойно к этому относился, а теперь вдруг стало интересно. Четвертую симфонию играл Марк Горенштейн с оркестром Молодая Россия, образовалась она из музыки для спектакля Оперный дом. По форме это вполне классическая симфония с музыкальным языком конца XVIII - начала XIX веков. Первая была написана в 1968 году в аспирантуре и посвящалась Араму Ильичу Хачатуряну, дирижировала ею Вероника Дударова, партитура скоро будет издана. Вторая и Третья не исполнялись и не записывались, их фрагменты потом я включал в разные фильмы, просто чтобы послушать, как это звучит. Еще было концертное каприччио Скоморох, мне за него дали премию, но после этого совсем уже не исполняли. Это был 1969 год, играл Госоркестр, дирижировал Максим Шостакович. Был концерт для скрипки с оркестром, его сыграли Олег Каган и Геннадий Рождественский. Делались записи на радио: не знаю, где они. Дорого дал бы, чтобы их послушать.
- Возможно, есть смысл предложить эти сочинения фестивалю Московская осень?
- Это значило бы - одна-две репетиции, и поехали. Так работать и для молодых-то композиторов вредно, они услышат и не поймут, что написали. А если плохо сыграть, можно просто убить талант. Поэтому надо серьезнейшим образом ставить вопрос перед Министерством культуры о выделении средств для создания новых музыкальных произведений. Да, удовольствие дорогое, но на новые фильмы тратят миллионы долларов. Важнейшее из искусств, как сказал Ленин. После цирка. Художникам дают деньги, скульпторам, почему на музыку нельзя их истратить? Музыкальные ценности очень долговечны и здорово работают на престиж государства. У нас о композиторах вспоминают, только если юбилей или премьера нового сочинения. Но откуда взяться премьере, раз нет никакого стимулирования? Чем может гордиться Россия, так это в первую очередь потрясающей композиторской школой. Ведь как воспринимают в мире нашу культуру? Толстой, Достоевский, а дальше Рахманинов, Шостакович, Прокофьев, Чайковский, всех их знают и любят. Как раз эту школу у нас уничтожили практически. Но именно она, а не кино, создает имидж нашей страны.
- Насколько важной частью вашего творчества является работа для кино? Вспомним, что Альфред Шнитке относился к киномузыке со всей серьезностью, тогда как Эдисон Денисов этого не одобрял и полагал, что прикладные жанры нечестно уравнивать с высокими.
- Для меня киномузыка была творческой лабораторией, особенно раньше, когда больше свои сочинения негде было услышать. Чтобы они звучали в концертных залах, полагалось писать соответствующую музыку на деньги государства, и это было бы нечестно. Честнее было находить в кино защиту от взаимодействия с системой, это была материальная, да и творческая независимость. Я и начал заниматься музыкой, имея в виду ее сочетание с драматургией в театре, в кино, в опере и балете. А сейчас это стало еще интереснее. Например, музыка к Делу о мертвых душах Павла Лунгина на гоголевские темы. Или сказки Андерсена, которые сейчас ставит Эльдар Рязанов. Только что смотрел материал к "Зайцу над бездной" Тиграна Кеосаяна - сюрреалистическое, абсурдистское кино... Безумно смешно и интересно. Сочинять для уже готового изображения гораздо проще и понятнее, чем когда нужно писать музыку до съемок и суметь попасть в режиссерское и актерское видение сценария. Это сложно, а Кеосаян как раз хотел, чтобы на съемочной площадке уже звучала музыка. Сейчас в кино я не убегаю, просто это интересно: на сегодняшний день в нашем кинематографе происходит масса неординарных, спорных вещей. Недавно в Доме кино была премьера фильма о Чайковском Апокриф, его поставил Адель Аль-Хадад. Зал стоя аплодировал, все были в приподнятом настроении, очень необычный фильм: мне говорили, что у нас ничего подобного раньше не было в кино. А потом я прочитал какие-то две статьи, и даже стало интересно - чтобы так фильм уничтожали, с такой ненавистью. В общем, это даже хорошо, что драки происходят вокруг него.
- Два года назад отмечалось столетие со дня рождения Арама Хачатуряна, у которого вы учились в консерватории. Как вы оцениваете его роль в отечественной музыке? Чему он учил вас?
- Танец с саблями я считаю вообще первым произведением рок-музыки, это было открытие. Помимо него есть еще и Спартак, он уже столько лет идет в Большом, и музыка балета часто в фильмах американских звучит. Вообще, во всем мире Хачатуряна любят очень. Он ярок, эмоционален, доступен. Его произведения самобытны, узнаваемы, он ни на кого не похож. Меня Арам Ильич учил прежде всего эмоциональному контакту с аудиторией: можете играть как угодно, хоть носом, но вы должны захватить зал, выплеснуть энергию на слушателя. Учил тому, что компромиссы для творчества гибельны. Всегда нужно работать как в последний раз, даже если сочиняешь музыку для третьестепенного фильма: его потом и вспоминать не хочется, а музыка жива. Один раз Хачатурян попробовал написать в честь Сталина Третью симфонию, там пятнадцать труб... и тут же попал под постановление о формалистах. Он был не то чтобы вне тусовки, но всегда в стороне.
- В книге Изюм из булки Виктор Шендерович вспоминает, как наиграл при вас мелодию из Того самого Мюнхгаузена, и вы, услышав фальшь, дипломатично сказали: Был и такой вариант. Как реагируете на подобные ситуации?
- В последнее время это случается настолько часто... Приходят люди и ставят диски: вот, мы сделали переработку. Ну ладно, ритм новый, аранжировка, но они и мелодию меняют, и гармонии, ничего уже не остается. Я не против, пусть используют мою тему, но она должна сохраняться в неприкосновенности. Если изменить несколько нот, исказится весь смысл. А оркестровки можно и нужно делать; сейчас жанр вариаций забыт, а раньше все чужое брали, и хорошая музыка получалась.
Авось еще напишет
Юнона и Авось - первая и главная отечественная рок-опера: это такая же аксиома, как то, что поэт - Пушкин, фрукт - яблоко, а дерево - дуб. На самом деле Орфей и Эвридика Александра Журбина и рыбниковская же Звезда и смерть Хоакина Мурьеты появились раньше, но именно двойной зеленый альбом с оперой Рыбникова - Вознесенского Юнона и Авось стал подлинным предметом культа среди советских меломанов. Одноименный спектакль успешно идет в Ленкоме уже почти 25 лет, многочисленную киномузыку Рыбникова беззастенчиво растаскивают на телезаставки, кавер-версии его песен исполняют патлатые рокеры и безликие попсовики. Сам же Алексей Львович и не думает почивать на лаврах, работая над музыкой к трем фильмам одновременно и раздумывая о следующей симфонии.
| Мария Шарапова: рождённая побеждать Посетило:43972  |
Мастер эксцентрики и гротеска Посетило:31761  |
Альберт Эйнштейн: Гений, бунтарь и гражданин мира Посетило:307995  |
