Сайт: Алфавит (газета)

Статья: Твердимый наизусть

"Г-ну Максу Волошину, поэту-декаденту". Письмо с таким адресом 23-летний Максимилиан Александрович Волошин получил от феодосийского градоначальника в 1900-м. Уклонившись от назначенного в письме визита, Волошин направил пожилому чиновнику учтивое с виду письмо, в котором деликатно-наглым тоном вопрошал, чему обязан фамильярным обращением к себе по детскому имени Макс и какие его, Волошина, неблаговидные поступки побудили г-на градоначальника призвать его для личной аудиенции.

Причина была проста – градоначальник возревновал свою молодую супругу, которая водила с Волошиным знакомство на литературной почве.

Все, кто знал Волошина, вспоминали и отзывались о нём со смешанными в равной пропорции восхищением и иронией. Блестяще образованный и поэтически одарённый европеец, галломан, живописец и археолог, Волошин вёл эстетизированный образ жизни. То есть постоянно во что-нибудь играл – в русскость, в западность, в античность, в женолюбство, в монашество. Играл талантливо, порой переигрывал. Но ото всего, во что он играл, оставались полноценные художественные свершения – изумительные крымские акварели, непревзойдённые русские стихи, виртуозные поэтические переводы с французского.

А ещё он, эстет и барин, был широкодушевным и нелепо добрым русским человеком. В его коктебельском доме гостевали и столовались – за так – десятки людей. В революцию и гражданскую войну у Волошина красные прятались от белых, белые от красных. Даже такие сумасшедшие большевистские убийцы, как Бела Кун и Розалия Землячка (организаторы крымского террора 1920-1921 гг.) не посмели тронуть поэта и его дом.

Почётно быть твердимым наизусть

И списываться тайно и украдкой,

При жизни быть не книгой, а тетрадкой.

Ему выдали охранную грамоту на дом и жизнь – и позволили умереть своей смертью.