Звезда Виктора Конецкого (декабрь 2003)

Мельников Евгений Владимирович ( 1949 г .р.) - заместитель начальника судоходной инспекции в Саратове, ранее служил капитаном учебного теплохода "Саратовец" в течение 17 лет.

Если сказать о Викторе Викторовиче Конецком, что он - отличный писатель-маринист, мастер художественного слова, классный специалист и хороший человек - не сказать ничего.

Во время одного из рейсов нашего учебного корабля я, находясь в рубке, где шёл обычный процесс обучения курсантов управлению судном, вдруг обнаружил рулевого читающим книгу. Может быть, я и не обратил бы на него внимания, если бы он не смеялся время от времени. Рулевой так увлекся чтением, что не сразу отреагировал на моё замечание о том, что не следует заниматься посторонними делами, находясь на вахте. Не найдя более подходящего наказания, я заставил его читать вслух, надеясь услышать какую-нибудь ерунду и этим усовестить нарушителя дисциплины. Не получилось - через некоторое время смеялись все, находившиеся в рубке, потому что это была книга Конецкого. Постепенно на смех в рубке собрался весь экипаж (15 человек), процесс обучения был приостановлен. В нарушение требований всех уставных положений коллективная читка продолжалась, отвлекая вахту от исполнения прямых обязанностей. Судно несколько раз выходило за пределы судового хода. Недалеко было до беды, пришлось встать на якорь. Последней в рубку поднялась судовой врач, женщина в возрасте далеко за тридцать. Надо сказать, что претензий к ней как к специалисту не возникало, вот только смеялась она как-то странно. Чисто случайно в этот момент очередной чтец (чтецов приходилось менять) начал рассказ про буфетчицу Викторию, "которая при смехе обнажала верхнюю десну на сантиметр выше зубов, так что выглядывала перепоночка, которой природа прихватила губу к десне" (повесть "Путевые портреты с морским пейзажем" - Т.А. ), и всё, чтец замер. В наступившей тишине весь экипаж остолбенело смотрел на Тамару, точную копию Виктории. Никто не смеялся. Тамара выбежала из рубки, но, будучи неглупым человеком, не обиделась и вскоре радовала нас очень милой улыбкой.

Книгу прочитали на одном дыхании. Потом она пошла по кругу. К концу рейса я обнаружил, что изменилась в лучшую сторону не только улыбка Тамары, но и весь экипаж преобразился, все как-то подобрались, стали друг к другу относиться уважительнее, добрее.

Особенно поразило изменение отношения к кораблю, к железу. "Железо требует от экипажа тщательных, аккуратных, монотонных, предусмотрительных забот - иначе всех ждёт гибель. Длительные заботы мы способны вынести только в том случае, если привязаны к предмету забот не за страх, а за совесть". Каждый из нас это знал и раньше или догадывался, но по-своему, как-то иначе. Положительный эффект, способствующий улучшению климата в экипаже, повышению работоспособности и ответственности за дело, я, молодой и не совсем ещё опытный капитан, приписал тогда не той единственно прочитанной книге Виктора Конецкого, а методу её прочтения - коллективной читке.

Несколько лет спустя, когда всё, что попадалось от Конецкого, было вдоль и поперёк изучено, книги были зачитаны до дыр, я дал на время одну из книг (с оговоркой строго на один рейс) знакомому капитану. При возвращении книги коллега поделился радостно, что его экипаж будто бы подменили, в короткое время из лексикона пропали сорные слова, взаимовежливость стала обыденной, а отношение к железу... Я спросил, как читали Конецкого: по очереди или коллективно? Капитан ответил: в драку, строго по очереди, запоем. К тому времени я уже знал, на что способна только одна книга нашего Викторыча.

Большинство писателей маринистов несёт водоплавающей братии в первую очередь узкопрофессиональное, мало другим понятное, но не Конецкий. Каких только тем не затрагивается в его произведениях - от совершенно обыденных ("наклонять термос над стаканом надо решительно"), до мифических - про зелёный луч на закате, который приносит счастье увидевшим его. Я совершенно точно знаю, что "переворот в мозгах" моего конкретного экипажа по отношению к окружающей среде и своей работе произошёл под влиянием описаний одного арктического рейса Виктора Конецкого.

"Судно культивирует в человеке черты художника" - это неоспоримо, ибо если не замечаешь восходов и закатов, не любуешься девственной гладью воды, нарушать которую движением судна тебе не хочется, если в хаотическом буйстве стихии видишь, прикидывая скорость ветра, только тонны воды, если, глядя на птиц и животных, пытаешься определить погоду на завтра, то ты либо пережжённый сухарь, либо уже труп.

Лучшие дня

Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258

Михаил Трухин. Биография Посетило:8672

Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680

Виктор Конецкий с его постоянной заботой о производстве с названием "Флот", сделавший для Флота не поддающуюся учёту массу замечательных дел, воспитывая и наставляя молодую смену, всю жизнь посвятивший Флоту, достоин, чтобы и Флот, отдавая последнюю дань великому Мастеру, увековечил его имя для потомков. Флот просто обязан назвать именем "Виктор Конецкий" один из своих кораблей. Высшая справедливость требует этого. (Совкомфлот принял решение присвоить новому супертанкеру, строящемуся в Южной Корее, имя "Виктор Конецкий"; судно будет спущено на воду в 2006 году, служить будет на Сахалине - Т.А. ).

Жаль, что не пришлось близко знать Виктора Викторовича, произведения которого сделали мой экипаж хорошими людьми и высокопрофессиональными спецами . Наше судно с того памятного рейса больше никогда не выходило за пределы судового хода.

Для нас Виктор Конецкий стал "звездой, которою моряк определяет место в океане". Его портреты были в каждой каюте нашего судна, но почему-то мысленно я его вижу не на мостике судна, а прогуливающегося по лесу "с двумя дворнягами, трусящих впереди сквозь рыжую осень"...

Лучшие недели

Зоя Зарубина — человек-легенда Посетило:24655

«Король русского шансона» Посетило:17910

В плену иллюзий Посетило:31076