Поступать я мечтал только в «Щуку»

Пролог.

На сцене Московского театра школы современной пьесы Владимир Качан с 92-го года. 16 лет поет, играет, флиртует. Последнее – только в рамках спектаклей. Не зазнается, хоть и звание народного артиста носит. Конечно, он может показаться суровым и даже вспылить иногда, но с кем в их профессии не бывает.

Владимиру Андреевичу прощается все, потому что он – разносторонний. Ироничный собеседник, яркий актер, автор – исполнитель собственных песен, писатель. Про таких, как он, обычно говорят «с ним не соскучишься», а еще «талантлив во всем».

Глава 1. Задорный рижанин.

Владимир Качан родился в Уссурийске. Прожил там ровно 5 лет, пока папу, военного юриста, не перевели по службе в Ригу. Транзитным городом на пути молодой семьи стала Москва. Но этот период плохо запечатлен в памяти актера. Все-таки слишком маленьким был.

Владимир Качан, народный артист России: Я не помнил ничего из этого самого Уссурийска. Представление создавалось только по детским фотографиям, что там японцы рядом, я обнимаю какого-то японского божка, эта кукла у меня в руках, потом вспоминаю, что я поехал на велосипеде на детском, упал и расквасил себе лицо, что меня кормили через трубочку, чтобы все тут заросло. Все, больше об Уссурийске у меня нет никаких воспоминаний.

Зато очень много воспоминаний из Латвии. Именно Ригу – город, где Качан окончил школу и с которым связанно много теплых воспоминаний, – он считает своей родиной.

Владимир Качан: В городе Риге я начал думать, начал что-то соображать, начал петь, начал выступать в школьном драмкружке, и все это было там, в 10-й средней рижской школе. Когда мне было 13 лет, а ему было 12, и мы сохранили эту дружбу до сегодняшних дней с известным вам, да и всей стране Михаилом Задорновым. Мы оба учились в 10-й рижской средней школе. Наша с ним классическая вещь, когда мы в написанной миниатюре нашей учительнице по истории играли с ним ходоков к Ленину. Ленина на сцене не было, никто из школьников не отважился его сыграть, и якобы сидела секретарша Ленина. А мы трое – ходоки: Задорнов, я и еще один бандит с нами, Круглов его фамилия. Мы только по известной картине Герасимова представляли себе, как выглядят ходоки. У нас ничего ни в костюмерной, ни в реквизите еще не нашлось. И мы как могли себя попытались изувечить. Подвернули штанины, вывернули шапки зимние на изнанку, что-то такое напялили на себя и вот в этом страшном виде вышли. А там текст был незамысловатый. «Чего вам, мужички?» - должна была спросить секретарша, а мы должны были ей ответить: «Сестрица, землицы бы нам». В общем все. Дальше она должна была нас пропустить к Ленину. И вот она спросила: «Мужички, чего вам?» А мы имели неосторожность друг на друга посмотреть и увидели, какие мы дегенераты во всем этом. Все такие краснощекие спортсмены, тогда же все занимались спортом, Задорнов – ручным мячом и легкой атлетикой, я – легкой атлетикой, в общем, все такие крепкие ребята. Какие ходоки полуголодные? какой землицы? В общем, посмотрели, начался хохот такой, шапки засунули в рот, слезы из глаз. Секретарша строго продолжает «чего вам, мужички», и она не врубается совершенно. И тут кто-то, пытаясь подавить хохот, кто-то из нас, не помню, по-моему, Задорнов, выдавил из себя писклявым голосом: «Землицы бы нам». И тут просто вообще началась истерика у всех. Потом учительница по истории вбежала за кулисы сказала, что нам она этого не забудет никогда.

Особой любовью пылала к юным озорникам и педагог по пению. Владимир Качан с 7-го класса считался главным праздничным запевалой школы. Хорошие вокальные данные, артистизм, но вот примерное поведение в его репертуар не входило.

Владимир Качан: Я был солистом. Когда у меня ломался голос беспощадно совершенно, сзади подпевали дети, оркестр дворца пионеров там играл, а я пел классическую вещь «То березка, то рябина, куст ракиты над рекой, край родной, на век любимый, где найдешь еще такой». «Где найдешь еще такой» - там верхняя нота была, и я в этом месте, как правило, пускал петуха, что ставило под сомнение то, что можно найти край роднее, чем наш, все-таки такие ростки диссидентства были уже тогда. Я уже не говорю про Задорнова, который вместе со мной изгалялся в школьной драмкружке и в школьном хоре. Это мы уже здесь вспоминали на концертах с ним, как мы меняли слово «орленок» в знаменитой песне на слово «козленок», и получалось что-то дикое совершенно.

Лучшие дня

Георгий Ярцев. Биография Посетило:11258

Михаил Трухин. Биография Посетило:8672

Веселый герой с печальным взглядом Посетило:6680

Вот такая импровизация. В будущем этот прием Качану пригодится в театральном. За способность импровизировать ему не выговор объявлять будут, а благодарности. Позже и вокальный опыт о себе заявит, и страсть к выдумкам. Все это станет его жизнью.

Глава 2. Любовь не по конкурсу.

В школьном драмкружке Володе доверяли главные роли: играл и героев-любовников, и красноармейцев. Поэтому неудивительно, что именно тогда он начал мечтать о настоящем театре. Еще в старших классах он брал уроки театрального мастерства.

Понимал: чтобы стать артистом, поступить в институт одного желания мало – надо читать и уметь говорить.

Владимир Качан: Я тогда начал серьезно заниматься чтением, готовясь еще в театральный институт, и меня научили, Марья Григорьевна Секирина, светлой памяти, она замечательно со мной занималась. Я стал учить басни, прозу, стихи, и на школьных вечерах я пробовал это читать. Когда я понимал что этой бандитской, абсолютно хулиганской аудиторией я каким-то образом умею владеть, они почему-то затихают и внимательно слушают, а читаю Рождественского и Евтушенко, допустим, тихо-тихо становится, я понимал тогда, что в этом есть какой-то артистический гипноз, заразительность, владея которым ты чувствуешь себя в полном кайфе.

Поступать амбициозно рижанин собирался только в один вуз – в «Щуку». В другие театральные заведения абитуриент решил принципиально не показываться. Не из-за гордости: он по-мужски остался верен своим желаниям.

Владимир Качан: Я не был не то чтобы патриотом Щукинского училища, но с самого начала как-то повелось так. Потому что когда Мария Григорьевна научила меня читать, они были знакомы с некоторыми педагогами Щукинского училища и Театра Вахтангова, в котором они все работали, приехал на гастроли в Ригу, и, я помню, пришел – вот тут я волновался действительно. Я пришел показывать прямо там, меня пропустили, Владимиру Георгиевичу Шлезенгеру, потом в последствии одному из моих педагогов, он набирал потом курс с Верой Константиновной Львовой, и шел спектакль «Дамы и гусары». И они с этими бородками в гримах чудовищных, раскрашенные все, сидели в гримерной, он и, по-моему, Дудин, артист, и я перед ними. Он говорит: читайте, и я, преодолевая бог весь что, потому что обстановка никак не располагала ко всему этому действу, прочитал то, что приготовил – и Евтушенко, и из Чехова что-то. И мне сказали: «Приезжайте прямо на третий тур».

Юноша был окрылен успехом, считал, что он уже почти принят – а совершенно зря, преждевременно. Этот урок судьбы он запомнил надолго.

Владимир Качан: Я тогда уже почти профессионально занимался легкой атлетикой и входил в сборную города и в сборную Латвии среди юношей. У меня были сборы, я приехал на третий тур и прошел на четвертый. Вернулся опять в Ригу, посоревновался, дождался четвертого тура, приехал, и с него я слетел. Там был этюд под названием «Прием у секретаря комсомольской организации». Каждый должен был туда приходить со своей какой-то нуждой или бедой. Я никакой беды так и не придумал. А моя будущая партнерша по танцу Лена Санько, она меня отвела и все время распекала меня, что я такой нерадивый студент. А я был не чтобы неактивен, я был никакой. Я просто простоял весь этюд, и ничего не оставалось, как не допустить меня к дальнейшим общеобразовательным экзаменам. На следующий день в списках допущенных к английскому, сочинению и прочему я не нашел себя.

Но педагоги, которым юноша явно понравился, обнадежили: В ноябре, быть может, состоится дополнительный набор, и тогда они его обязательно уведомят.

Владимир Качан: Тем не менее я приехал обратно в Ригу и с блеском сдал экзамены в Латвийский государственный университет, на все пятерки, на филологический факультет, что потом, через годы, аукнулось по наводке Леонида Филатова членством в Союзе писателей, непонятно зачем. Но это через годы аукнулось, а тогда я поступил и уже начал серьезно заниматься, уже была латынь, уже была какая-то общая тетрадь, уже была скука смертная, потому что я уже подозревал, сколько мне предстоит вынести, но тем не менее я за сборную факультета играл в баскетбол. Ну, как-то начал втягиваться потихоньку. И вдруг в квартире раздается звонок, не помню от кого из них, а следом приходит письмо, что сейчас будет дополнительный набор. Я, бросив все, конечно, вопреки воле родителей, которые не хотели, чтобы я уезжал в другой город и оставался вообще без присмотра, я поехал, даже педагогам в университете не сказал ничего. Я поехал и поступил.

А конкурс был не из легких. Уже не 300 человек на место, как летом, а больше. Вместе с Владимиром Качаном в «Щуку» тогда поступили Кайдановский и Русланова.

Родители были против, а Володя порхал от счастья, он наконец-таки в Москве. Позади латынь и старославянский, впереди – что-то новое и интересное. Соседом по комнате в общежитии стал Леонид Филатов, дружба с ним завязалась в серьез и надолго.

Глава 3. Д’Артаньян с гитарой.

Вкус успеха на сцене Качан ощутил скоро. В 69-м он поступил на службу в московский ТЮЗ. Его роль Д’Артаньяна в «Трех мушкетерах» принесла актеру невероятную популярность. Поклонницы сходили по нему с ума, звонили домой, разрисовывали подъезд, писали письма.

Но век Д’Артаньяна оказался недолгим. Анатолий Эфрос позвал Качана в театр на Малой Бронной. Отказаться от такого предложения молодой артист не мог. С Эфросом проработал 2 года, а потом в его жизни настала полоса безролья. Качан в отчаянье не впадал: он стал сочинять песни, которые принесли иную популярность. Его признали своим отечественные барды.

Владимир Качан: Этот момент в биографии заставил меня сосредоточиться на песнях. Я собрал у себя в квартире еще 3 музыкантов: фиоланчелист, гитарист Андрей Белов и флейтист, и стал придумывать. Я даже не знаю, способен ли я сегодня на такой подвиг. Просто сидели у меня в комнате, и я пел песни на стихи Леши Дедурова, царство ему небесное, и все оранжеровочные моменты тут же придумывал из головы, потому что музыкальной грамоты в профессиональном смысле я не знаю никакой. Меня утешает только то, что и Пол Маккартни ее не знает. Много людей не знают музыкальной грамоты, но это не мешает им из головы сочинять вещицы типа «Yesterday». Ну, это, наверно, слабое утешение, потому что говорят: если бы удалось начать жизнь сначала, я бы многое оставил как есть – но этот момент бы я не пропустил. И сегодня у меня была бы студия домашняя, я бы сегодня развлекался аранжировками точно совершенно.

Профессионально развлекался бы, как сейчас – литературой. За плечами актера 3 книги и членство в Союзе писателей. И все это легко, шутя.

Глава 4. За свободу выбора.

Это на первый взгляд на сцене актер. Он ведет своего героя по роли, но стоит кому-то вмешаться в это волшебство, берегитесь – актер становится режиссером.

Владимир Качан: К примеру, когда в чеховской «Чайке» в Малом зале, где все зрители сидят рядом, там такой подиум. На одном конце театр Треплива, а на другом конце – дом Аркадьиной. И я там исполняю роль Тригорина, и идет объяснение с Ниной Заречной, когда она меня просто зовет и приближается для поцелуя, я к ней приближаюсь лицом, а потом говорю: хорошо у вас здесь, и не целую ее. Как правило, в такие моменты очень тихо в зале, потому что эти моменты воображение публики очень сильно тревожат, когда идет подготовка к поцелую и вдруг что-нибудь случится такое. Вот мы приближаем друг к другу лица, и в это время у кого, сколько ни проси, зазвонил телефон прямо около сцены, и он, главное дело, его не выключает, зараза, он звонит и звонит, он, видно, завороженный действием, забыл про него, а он звенит на весь зал, зал-то маленький. Я приближаю лицо к Нине Заречной и спрашиваю: «Это у вас в саду соловьи такие?» Зал начал хохотать. «До чего ж противно поют», - сказал я, и тогда только этот дядя выключил телефон. Но это было встречено горячим одобрением зрителей, т. е. сочувствием. Но мне надо было как-то выкручиваться – а что, делать вид, что я этого не слышу?

И в этом весь Владимир Андреевич. Он свободен и не любит, когда на эту свободу посягают:, он сам себе режиссер, хозяин барин. Может быть, поэтому он выбрал театр Рахельгауза, театр не классический, самобытный.

Владимир Качан: Мы с самого начала договорились о том, что и так длится многие годы, и почему я так долго в этом театре работаю, я не играю ничего такого, что мне не по сердцу, то, что мне не будет приятно даже произносить. Поэтому заранее мы сговариваемся, если что-то предлагается, я говорю: вот это я буду делать, а вот это не буду.

Не раз приходилось отказываться и от ролей в кино. Но те, над которыми он работал, - характерные, всегда запоминающиеся.

Владимир Качан: Их не так много, эпизодов, ролей второго плана, где-то около 20. Но мне ни за одну из них не стыдно. Потому что каждый раз старался что-то придумать, что-то такое забавное и интересное. И первая роль у меня в кино была, вообще когда мне было за 30 лет. Это был такой развернутый, огромный эпизод с Лией Ахеджаковой, с которой, кстати говоря, мы начинали в ТЮЗе, и нас с ней обоих выдвигали в Театре юного зрителя за роли на Госпремию. Спустя годы мы с ней встретились, и первый мой фильм был, где она, по-моему, играла учительницу, а я – пьяного шофера-таксиста. Этот эпизод длился 8 минут. Но вокруг люди сказали, что у них было ощущение, что я играю 40-ю роль в фильме, что я был обсолютно нахален и свободен.

Запомнился всем и Бинкиндорф из «Бедной Насти». Этот сериал, прошедший по многим телеканалам страны, не увидел только слепой. Но по-настоящему главную и самую любимую роль артист сыграл этим летом в фильме «Время радости».

Владимир Качан: У киношных режиссеров какой-то стереотип вырабатывается, и они предлагают тебе какие-то определенные, конкретные роли. Но я благословляю отвагу Германа, который взял «20 дней без войны» и взял клоуна Никулина на главную роль Лопахина. Вот это режиссер, который не раб стереотипов и представлений о том, каким должен быть артист. Вот он недавно по телевизору, кстати, рассказывал, какое противодействие он встречал, как люди говорили: что вы клоуна взяли на роль, как вы могли? А он отстоял, и это замечательно. И так было очень много. И как Мотыль отстаивал Игоря Косталевского на роль Анникова. Там был классический певец, по-моему, Захаров, который должен был спеть этот знаменитый романс, композитор Шварц был за это, но Шварц был против того, чтобы я это спел. Но Мотыль убедил, и Шварц потом не просто смирился – он согласился с тем, что у меня это получилось.

Знаменитую песню кавалергардов в картине «Звезда пленительного счастья» исполнил именно Владимир Качан. С тех пор уже много лет эта композиция – его визитная карточка. Многие люди на концертах до сих пор просят исполнить этот трогательный романс на слова Булата Окуджавы.

Глава 5. Чудеса не свыше.

Наиболее важное остающееся после человека, считает Владимир Качан, - не актерское и даже не режиссерское мастерство. Настоящее и долговечное – это живопись, музыка, литература.

Владимир Качан: Что из них главнее – это не мне судить. Но для меня литература – это очень интересная работа, вот так скажем. Потому что она объединяет в себе музыкальный ритм и мелодию прозы, потому что в прозе должна быть мелодия. Я вообще думаю, что в литературе не главное про что, а ставится вопрос как, как ты сделаешь это. Как ты одни и те же слова оформишь во фразы, а фразы в мысли. И поскольку на этих страницах прозы ты сам себе и артист, и осветитель, и костюмер, и режиссер, разумеется, все это в одном флаконе находится.

Владимир Андреевич – тоже своеобразный человек во флаконе. На вопрос, как он успевает заниматься одним, вторым, третьим, отвечает просто: делаю все с любовью, это не работа – это моя жизнь.

Владимир Качан: У меня и по жизни получается так, что, когда я закончил книжку «Юность Бабы-Яги», там уже второе издание пошло и продается, а до этого была какая-то театральная работа и работа в кино, я сыграл очень большую роль в фильме «Время радости». И еще продолжаются съемки в фильме «Офицеры – 2». И до этого было много кино, т. е. актерское ремесло было на первом месте, потом была «Юность Бабы-Яги», роман, который я заканчивал, а музыкальная часть в моей биографии плелась на 3-м месте. Тут я просто решил, что надо выпустить диск, надо записать и сделать новые записи. И тогда это по важности перемещается на первое место, а остальные подождут.

Эпилог.

Школа современной пьесы – нынешнее пристанище актера. Здесь интересный репертуар, здесь проходят творческие вечера мастера. Все то, к чему стремился амбициозный мальчик из Риги, похоже, сбылось. Популярность, работа, верные друзья, проверенные жизнью, песни и даже книги. А еще спустя много лет Владимир Андреевич все-таки встретился с городом своего детства, о котором почти ничего не помнил.

Владимир Качан: Произошла одна довольно-таки мистическая история. Мы поехали на Дальний Восток с концертной бригадой, мне уже было 40 лет. И поехали мы в составе: Панкратов-Черный, Борис Хмельницкий, Максим Дунаевский руководил этой поездкой в качестве уполномоченного представителя президента, которым тогда был Ельцин. Поехали мы на Дальний Восток, и Уссурийска в нашем гастрольном графике не было вообще. А Борис Хмельницкий тоже родился в Уссурийске. И когда мы переезжали из Биробиджана то ли во Владивосток, то ли в Хабаровск, мы с ним сидели вместе в купе, и я повторюсь, что я в городе своего детства с тех пор не был никогда. И вот представьте себе: глухая ночь, у нас стоят бутылки минеральной воды, мы с ним вдвоем в купе, я не знаю почему, но я проснулся, свесил ноги с полки, налил себе водички, выпил, я его не будил. Он на соседней полке встал также налил себе воды, посмотрел в окно, поезд замедляет ход. Он говорит: пойдем, что ли, на перрон покурим. Я говорю: ну пошли. Это было летом. Мы вышли на перрон, там туман, половина четвертого утра, только такой маленький намек на рассвет, и вдалеке красные буквы – Уссурийск. Что это такое, почему – я до сих пор не могу понять.

Наверное, все это свыше. В жизни Владимира Андреевича все не просто так. На судьбу грех жаловаться, говорит актер, ему любые чудеса по плечу.

Лучшие недели

Зоя Зарубина — человек-легенда Посетило:24655

«Король русского шансона» Посетило:17910

В плену иллюзий Посетило:31076