По-моему, всегда есть место для надежды

- Как появился замысел «Элизабеттауна» - фильма о молодом успешном менеджере, который теряет работу и отца, но находит любовь?

- Даже не знаю, откуда взялся этот сюжет. У меня такое впечатление, как будто он был у меня в голове давным-давно, ждал своего часа. Мой отец тоже умер, но это случилось несколько лет назад, тут нельзя говорить о «вдохновивших меня событиях». Просто однажды я ехал за рулем своего автомобиля по штату Кентукки, и вдруг история возникла сама собой. Я сразу же взялся за фильм, забросив другой проект, над которым работал, – он до сих пор не завершен, и это к лучшему: он был куда менее осмысленным и интересным.

- Возможно, автобиографичен не сюжет, а сам образ человека, едущего по Америке и слушающего за рулем сборник любимых песен? Вы делаете себе такие сборники?

- Да, постоянно, смешиваю самые любимые треки и слушаю их – из машины вылезать не хочется! Я очень люблю музыку, и нередко отправной точкой для сценария у меня становится какой-то звук или мелодия.

- Сборник, который героиня Кирстен Данст делает для персонажа Орландо Блума, составлен вами? Или Кирстен тоже приняла в этом участие?

- Это мой сборник, но составлен он так, как его могла бы составить она – для него. Хотя я не считал нужным воображать себя молодой симпатичной девушкой: ведь подлинный герой фильма – покойный отец Орландо. Этот сборник я составлял, думая о нем. Честно говоря, подбор музыки для меня – любимая часть работы.

- А подбор актеров? Как вы познакомились с Орландо Блумом?

- Я работал с ним раньше. Он снимался в единственном рекламном ролике, который я снял в жизни. Это была серия роликов для компании GAP, кроме меня в проекте участвовали братья Коэны и Роман Коппола. В моем ролике играли Кейт Бэйкинсейл и Орландо. Я тогда еще не видел «Властелина колец» и смотрел на Орландо как на абсолютно современного парня. Когда я писал сценарий, то имел в виду, что мог бы пригласить в «Элизабеттаун» его. Мы встретились, обсудили это и договорились. Я встречался и с другими, в том числе с Эштоном Кэтчером, но все-таки в конечном счете договорился с Орландо. В нем было что-то легкое, поэтическое, совсем не внушающее идеи о самоубийстве. Кстати, с Эштоном мы расстались друзьями: договорились, что еще поработаем.

Лучшие дня

Александр Буйнов. Биография Посетило:34435

Марафон с аттракционом Посетило:5639

История необыкновенной любви Клавдии Шульженко Посетило:4413

- А каким образом в проекте оказалась задействована Кирстен? Вы писали роль специально для нее или она проходила прослушивание?

- Она пришла на прослушивание – и оказалась просто потрясающей актрисой! Вообще-то принять решение об актрисе на центральную роль в «Элизабеттауне» было не так просто: на нее претендовали Кейт Хадсон и еще несколько замечательных девушек. Но Кирстен оказалась лучшей. Кроме того, она так любит музыку! Это заложено в ее характере, что для фильма было крайне важно. Cразу стало ясно – никто не сыграет роль так, как Кирстен. Кирстен сама – шутница и оптимистка, но при этом она остается умным и проницательным человеком. В ней нет ничего поверхностного.

- Что заставило вас думать, что Орландо и Кирстен составят хорошую пару?

- Это было настоящим риском! Может, они как-то и встречались до моего фильма, но никаких указаний на то, что из них выйдет пара влюбленных, у меня не было.

- Как же вышло, что на этот раз вы обошлись без Тома Круза в главной роли? Он же снимался у вас и в «Джерри Магуайре», и в «Ванильном небе». Правда, его имя числится в титрах в категории «продюсер»…

- Том – отличный парень и мой давний соратник, он давно живет в Кентукки, как и я. Мы оба во всем доверяем нашим мамам… Да и просто он меня понимает и чувствует, что для меня очень важно! Какая разница, сыграет он роль или останется за кадром на правах продюсера: Том – мой талисман, он всегда рядом. Когда я делал «Почти знамениты», к которому Том не имел никакого отношения, он все равно хотел почитать сценарий, примерить на себя ту или иную роль. Он меня поддерживает и остается другом в любой ситуации. А «Элизабеттауном» он не мог не заинтересоваться, хотя роли для него самого и не нашлось: его отец не так давно умер при обстоятельствах, напоминающих те, что описаны в фильме.

- Как же вам удалось передать такой опыт совсем молодым актерам?

- Именно поэтому я выбрал Орландо. Он пережил немало, в совсем юном возрасте сломал позвоночник и едва выкарабкался... Он знает, что такое боль. Да и Кирстен пережила многое – не случайно она снимается с трех лет! Она очень опытна для своего возраста. А я всегда стараюсь быть правдивым. Когда я снял «Почти знамениты», многие зрители упрекали меня: «В твоем фильме не хватает героина и кокаина!» (Смеется.) Но они смотрели на ситуацию со стороны, а я хотел показать подлинный мир звукозаписывающей индустрии. И нашлись те, кто знает об этом мире не понаслышке: они сказали мне спасибо за то, что я показал его, оставив за кадром секс, наркотики и ту чепуху, которую ошибочно считают рок-н-роллом. В «Элизабеттауне» я хотел сделать то же самое: оставить боль за кадром, позволив публике догадываться о ней, глядя в печальные глаза Орландо.

- Почему вы выбрали именно это место действия – которое, в конечном счете, дало фильму заглавие?

- Почему я выбрал американский Юг? Да потому, что мне осточертели фильмы, действие которых происходит в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Надо же было показать другую сторону Америки.

- Делая лирическую комедию или мелодраму, вы не боитесь переборщить с сентиментальностью?

- Знаете, мой кумир – Билли Уайльдер. Недавно я читал книгу интервью с ним, и там он на аналогичный вопрос отвечал примерно так: «Бывает плохая сентиментальность и хорошая сентиментальность. Их легко отличить друг от друга: когда вы смотрите плохой сентиментальный фильм, у вас мурашки идут по коже, а когда хороший – вы плачете и сами не можете объяснить, почему». Ему принадлежат образцовые сентиментальные фильмы, и я стараюсь подражать ему. Не выжимать слезу, но и не смущаться, если зритель заплачет. У меня есть свои рецепты. Например, я показываю, как люди себя ведут, когда за ними никто не наблюдает. Как в сцене невероятно длинного телефонного разговора в «Элизабеттауне». То, что другие непременно вырезали бы из своего фильма, да и я в другом фильме, быть может, вырезал бы… Сцены, когда актеры не играют, как они это делают в иных обстоятельствах, а просто остаются собой.

- Когда вы показывали «Элизабеттаун» на большом экране в Венеции, перед фильмом публике объявили: «Вам будет представлена рабочая, неокончательная версия фильма». В результате вы что-то изменили?

- Практически ничего. Это сценарист и писатель во мне требует отложить окончательную редакцию еще на день-другой – вдруг можно будет что-то улучшить? Обычно я жду первые три просмотра и слежу за реакцией публики: если ей все нравится и никто не указывает мне на очевидные промахи, я всегда оставляю все как есть.

- Вы – один из немногочисленных убежденных оптимистов современного кино. Это сознательная позиция?

- Многие мои коллеги любят исследовать темные стороны бытия – я действительно не принадлежу к числу таких режиссеров. Мне всегда хотелось, чтобы люди, выходя с сеанса, говорили себе: «Может, я и хотел повеситься в среду, но, по счастью, продержался до четверга – а в четверг случилось то, что сделало меня счастливым!» По-моему, всегда есть место для надежды. Просто трудно объяснить это людям. Я так грущу, когда думаю о Курте Кобейне… Этот парень принимал наркотики, он был печален и несчастен, он был убежден, что жизнь не улучшится. Если бы кто-то сказал ему: «Продержись еще денек, подумай, что может случиться завтра!», он бы подождал, а на следующий день включил бы какую-нибудь простенькую, дешевенькую песенку и вдруг понял, что с рок-н-роллом все в порядке, не из-за чего стреляться! Я полон надежд, и я хочу передать их другим. Помню, как прочитал о Феллини, что каждая его картина была о циничном жестоком мире, в центре которого – фигура того, кто воплощает собой любовь… И сразу понял, что я в моем оптимизме не одинок!

Почти знаменитый

Кэмерон Кроу родился 13 июля 1957 года в Палм-Спрингс, Калифорния. Начал карьеру музыкального критика в возрасте пятнадцати лет, работал четыре года в журнале Rolling Stone. Первый сценарий написал в 1982 году, в 1989-м дебютировал в кино как режиссер фильмом «Скажи что-нибудь». Номинировался на «Оскар» в 1997 году («Джерри Магуайр»), лауреат за 2001 год (приз за лучший сценарий, «Почти знаменитые»). Автор голливудского римейка культового фильма испанца Алехандо Аменабара «Открой глаза» - «Ванильное небо» (2001). Пишет и исполняет музыку.

Лучшие недели

Галина Бокашевская. Биография Посетило:9487

Борис Штоколов. Биография Посетило:18816

Александр Буйнов. Биография Посетило:34435