Леонид Гайдай видел во мне женщину «необъятных размеров с арбузными грудями»

Наталья Крачковская пригласила нас в гости, где за чашечкой чая рассказала о своем счастливом, радостном и где-то грустном детстве.

В детстве я была похожа на колобка, то есть была смелой и веселой

— Наталья Леонидовна, какой вы были в детстве?

— Сразу должна сказать, что, несмотря на то, что сейчас я похожа на колобка, в детстве я была очень худенькая. Я была сильной, смелой и веселой (хохочет). Я была грозой двора, дружила со шпаной (в добром смысле этого слова). Мы устраивали набеги на соседние огороды, обирали яблони и вишни, лазили по задворкам, хулиганили, как могли. Я вспоминаю всех, с кем выросла, — из них всех получились хорошие, добрые люди. Мы были послевоенными детьми, мы знали, что такое беда, бомбежки и боль. Помню пролетающие на темном небе ярко-красные «сигареты». Мы знали, что в жизни не все гладко, что жизнь — очень сложная штука, может, поэтому получились хорошими людьми.

— Что вас спасало в войну, помогало не отчаиваться?

— Вера и дружба. Никогда не забуду, как мы с мальчишками и девчонками устраивали празднества. В то время, когда появлялся зеленый лук, морковка, огурцы, кислица, нам как-то удавалось стащить из дома кусочек черного хлеба — это был такой праздник! На полянке в парке раскладывалась эта снедь, и мы пировали. Кроме того, мы обожали играть в казаков-разбойников, сегодня, наверное, дети даже не знают, что это такое…

— Как это не знают? Играют до сих пор…

— Мало играют, мало, в основном за компьютером сидят, судя по моему внуку. А ведь в казаки-разбойники мы играли несколько дней подряд, лазили на такие чердаки, что казалось, в здравом уме на них не залезешь. О, это было такое удовольствие! Мы жили дружно, потому что у всех была одна беда - ни у кого не было отцов.

— Видимо, это время и воспитало вас чрезвычайно самостоятельным человеком?

— Конечно, ведь рассчитывать было не на кого. Рядом была мама, но что могла мама? Мама рвалась изо всех сил, чтобы накормить свое дитятко. Но ведь когда у тебя есть мозги и сердце, ты понимаешь, что должен помочь маме. Поэтому я ходила не рыбалку, собирала грибы, ягоды, желуди. Сейчас я вспоминаю об этом времени с чувством доброй тоски. Было голодно, было холодно, но мы были счастливые. Даже счастливее, чем нынешнее поколение — мы легче смеялись. Мы не думали о материальных ценностях, как современные дети. Честное слово было честным словом, если уж мы помогали друг другу, то помогали всем скопом. Даже лица у нас были другие. Вот вы смотрите старые фильмы? Обратите внимание на лица актеров, у них глаза другие. Мы думали иначе.

Лучшие дня

Елена Образцова – прощай, Кармен! Посетило:8844

Ринго Старр: Последний из рыцарей ливерпульской четверки Посетило:5950

32 часа на Эвересте Посетило:4036

За роль мадам Грицацуевой я получила 175 рублей и вклад в вечность

— Чем актеры вашего поколения отличаются от современных актеров?

— Если нам предлагали роль, то мы не спрашивали, сколько будут платить. Первый вопрос был: что за роль, каким будет этот характер? Хотя, то что сейчас задают вопрос о деньгах, это абсолютно правильно, потому что труд должен быть оплачен, а нам практически не платили.

— Поделитесь с нами, Наталья Леонидовна, сколько вы получили за роль мадам Грицацуевой из «12 стульев»?

— (смеется) 175 рублей за всю роль. Тогда это были деньги, во всяком случае, 30 рублей стоили хорошие итальянские туфли. Я их тут же купила — красные лодочки.

— Сложно было работать с Леонидом Гайдаем?

— Да уж, непросто (смеется). Когда он взял меня на роль «Женщины необъятных размеров с арбузными грудями», я совсем не знала, как ее играть. Я каждый раз к нему подходила и спрашивала: «А какая она, мадам Грицацуева? А он мне: «Вы актриса, вы и подумайте». Иногда Леонид Иович доводил меня до белого каления. Он смотрел и говорил: «Мне не нравится, давайте еще что-нибудь». Шел 20-й дубль — у меня уже нет образов, а он мне: «Наталья Леонидовна, в вас столько красок, давайте еще что-нибудь». Но страшнее всего было бегать по лестницам за Бендером. Доски были неструганные. Я в одних чулках. И гвозди торчат наружу. Колготки летели каждый день, но сколько заноз я повытаскивала.

Я не против, чтобы меня желали мужчины, но пусть делают это на расстоянии

— Наверняка, у такой яркой, колоритной девочки в детстве было полно прозвищ.

— Полно, правда! В детстве я каталась на санках, и кто-то уселся мне на голову, и железной перепонкой мне оторвало нос, мне го пришили, но долгое время он был похож на бульбочку. Поэтому меня называли Картошка. Опухший нос стал проходить, но прозвище осталось до седьмого класса. А потом я стала девушкой, причем довольно интересной. Я нравилась мальчикам из старших классов, то есть мужчинам, которые уже понимали толк в молодых женщинах (смеется). К тому времени я не была худенькой, у меня были красивые формы, хороший цвет лица, пышные ресницы, роскошные волосы.

— А как за Картошкой ухаживали?

— Никак не ухаживали! Лупили меня. А я сдачи давала. Я же была мальчишкой! Он мне слово — я ему в зубы, вот и весь разговор. Бунтарский дух остался во мне до сих пор. Каждый раз себе говорю: «Наташа, держись, держись, голубка, а то некрасиво получится».

— С режиссерами тоже отношения выясняли?

— Ой, как бывало (смеется)! Одного, думаю, вот еще немножко, и убью — больше терпеть не могу. Но я не буду говорить, кто это — непедагогично (смеется). Помню, мы снимали сериал «Клубничка», и каждый раз кадр выстраивался полсмены. И режиссер Юрий Беленький смотрел на меня такими глазами, что я понимала, надо приводить в порядок группу. Я выходила на середину площадки и рявкала так, что через три секунды павильон был пуст. Беленький мною пугал бригаду: «Щас Крачковская придет, всем даст, как следует».

— Ваши персонажи веселые, бойкие, характерные женщины. Ваши перлы цитирует вся страна, чего только стоит фраза из картины «Иван Васильевич меняет профессию»: «И тебя вылечат, и меня вылечат». А насколько вам самой помогает в жизни самоирония?

— Если бы самоирония мне по жизни не помогала, я бы давно завяла от тоски. Мне всегда говорили: «Наташка, ты такая толстуха, а у тебя море мужиков». А я всегда отвечала, что мужчины любят не только глазами, но и руками. Но это не значит, что я позволяю быть с собой за панибрата — пускай желают… издалека (хохочет).

Лучшие недели

«Король русского шансона» Посетило:15234

Джим Моррисон: За пределами реальности Посетило:11195

2600 судебных исков из-за решетки Посетило:7017