Спросят - что со мной cлучилось, скажу - не ваше собачье дело!

Случай

- В той жизни, в которой я жил и живу, я подчинен одной очень важной вещи - интуиции. Могу планировать что-то, придумывать, но в эти планы может вмешаться «вдруг», и все становится с ног на голову. Мы, к примеру, иногда начинали с одного, когда репетировали, и приходили совершенно к другому. У шекспировского Яго есть фраза на эту тему - «я не встречал ни одного человека, который, начиная что-то, знал, куда он придет».

- У вас часто бывают такие «вдруг»?

- Все время. «Вдруг» начинается вдруг. Сажусь за стол, собираюсь начать читать... А вдруг раз - что-то происходит. С этой мелочи могут начаться самые глобальные вещи. Я почти убежден, что наша жизнь абсолютно неуправляема нами самими. Есть что-то такое наверху...

Театр

- Утром просыпаюсь, жутко не хочу идти в театр. Нахожусь на грани! Думаю, а может, придумать какую-то историю, позвонить и сказать: «Я больной». Потом все-таки заставляю себя встать и приехать. И откуда-то появляется некая энергия. Откуда?

Хотя иногда от работы даже голова устает. Постоянно какие-то переговоры, думаешь, как бы не забыть записать дела на сегодня-завтра - вот сколько бумажек лежит здесь. (Армен Борисович показывает на стол.) Думаю: а нужно ли это? Кому?

Я очень люблю своих артистов. Но я знаю и видел, что они могут встать и уйти в другой театр. Такое уже было с моим предыдущим составом. У меня нет обиды. Но тогда я решил завязать с этим делом. Пойти к Юрию Михайловичу Лужкову, который дал нам помещение, и сказать: «Не получилось у меня. Простите». А потом мнение поменял.

Лучшие дня

Посетило:1443

Посетило:287

Неразбериха на аукционе: Клочок газона вместо виллы Посетило:104

- Может, зря, раз вставать-то по утрам не хочется.

- Ну вот, упростила все до арифметики! Да из моего нежелания вставать утром и начинается энергия. Как сказал Толстой, «у меня все готово писать, мне не хватает энергии заблуждения». А у тебя получается, что раз заблуждение, значит, и писать не надо?

С этого сопротивления как раз все и начинается.

Любовь

- Это какая-то такая вещь, в которой человек сильно нуждается. Настолько сильно, что начинает ее искать. Может, поэтому так часто ошибается. Душа чего-то хочет, а не может понять, чего именно. Если честно, люди не готовы к этому чувству. Поэтому оно и проходит, поэтому в результате, простите, отрыжка остается. Перейду на анатомический язык. Когда желудок пустой, то надо покушать. Вот и с душой происходит то же самое. У человека есть обоняние, осязание. Это все, я очень примитивно говорю, должно быть задействовано. Поэтому мы двигаемся навстречу друг другу. А потом надеемся и думаем, что все будет хорошо.

Я не превращаюсь в мизантропа, но мы не то что любить не готовы, мы и к продолжению рода не готовы. А это, между прочим, первостепенная задача! Если есть Бог, то придуманное им разделение полов - на самцов и самок - это одно из самых страшных коварных испытаний. Друг без друга мы жить не можем, а вместе нам тяжело. Мужчина и женщина - два антагонизма.

Я все время думаю - зачем так сделано? С другой стороны, может быть, Бог или природа были против того, чтобы таблетку горькую покрывать сладкой оболочкой. Может, в этом была задача этого бородатого?

Семья

- Не могу сказать, что все у нас было безоблачно - только рождественская елка. Нет. Но я люблю их. Их, это очень мало, моя жена и мой кот, мой мальчик Фил.

Я не пытаюсь заменить слово «любовь». Но по отношению к семье у меня есть более важное чувство. Я ответственен за тех, кого приручил. Я скучаю, добываю деньги, подарки покупаю, звоню, сержусь на них. И это все входит в понятие «ответственность».

Друзья

- Друзья-товарищи. Есть, но не много, и отношусь к этому осторожно. Это же опять надо брать на себя ответственность! Уже за них, а они иногда совсем не нужны. В пограничных ситуациях я в друзьях не нуждаюсь. Ни в счастье, ни в несчастье.

- Вы один беду переживаете?

- Обязательно. Первый срыв я должен пережить только один. Иначе меня все раздражает. Страдание и сострадание - это, между прочим, противоположные вещи. Человек становится личностью в результате страданий. А сострадание - это, простите, ближе к равнодушию.

Как вы можете страдать, если мне отрубили руку? Она же моя!

- Можно испытывать почти физическую боль, если человек вам дорог...

- Теория все. Вы испытываете свою боль. К моей боли это не имеет никакого отношения. Если совсем честно, то вы боли избегаете. Обратите внимание, мы не любим смотреть несчастья. Рвота начнется и так далее.

Страдания преодолеваются мной, только мной. Если я из ситуации вышел, это я вышел. И никакие костыли мне не помогут. И никакие друзья-приятели. Давай мы их приятелями будем называть. У меня их много, остроумных, смешных. Но я знаю, до которого места их можно пускать.

Не люблю навязывать другим. Стараюсь с лица все эмоции стереть. И меня очень расстраивает, если спрашивают: что-то случилось? Вот, думаю, старею - вылезают флюсы! Не удалось спрятать переживания.

Потом, когда надо будет, я закрою дверь и скажу: у меня проблема, помоги мне или выслушай.

- Что отвечаете, если все-таки спрашивают?

- Ничего. Мой друг очень хорошо в таких случаях говорит: не твое это собачье дело.

Деньги

- Даете или берете? Хорошая вещь. Хотя не люблю деньги. Но если вы мне покажете магазин, где мне дадут все, - пойду! Более того, думаю, что

в основном деньги распределяются справедливо. Один человек повел меня в Лос-Анджелесе на Беверли-Хиллз. Говорит: «Вот смотри, ты такой артист, а кто живет здесь, это говно!» «Кто говно?» - спрашиваю. «Сильвестр Сталлоне». - «Нет, не говно. Он каждый день 4 часа качает мускулы, а я не могу. Ему же за это платят деньги. Он же не мальчик уже. Представляешь, сколько приходится ему недоедать, недопивать, чтобы так выглядеть. Так что он заслужил».

Мы часто ошибаемся - берем одного-двух ворюг и по ним судим. И совершенно забываем, что, как говорил Сенека, мир справедлив высшей справедливостью. Если человек чего-то не заслуживает, то где-то в другом месте он потеряет. А если заслуживает, дай Бог ему здоровья. Ну а если кто-то умирает от жадности, то это, простите, уже патология. Как наркотики или выпивка. Я, конечно, согласен, что не очень умным людям это вредит. Но будем говорить об умных.

- Вам, как умному человеку, хватает?

- Да, я работаю, хожу, задираю руки, ноги. Если вдруг вы мне скажете: «Сколько хочешь в месяц, чтобы ничего не делать?» Я скажу, но все равно работать буду. Только бесплатно! Не надрывался бы. А на звонок типа «Не можете прийти рекламировать молочные продукты?» сказал: «Нет, не могу». А сейчас говорю: «А сколько дадите?»

Правда

- Люблю зрячее отношение к любому делу. Надо все видеть, а не закрывать глаза. У меня больше всего проблем было с зубами. И я предпочитаю тех врачей, которые на вопрос «Больно будет?» - отвечают: «Будет, потерпите». А не тех, которые разводят руками: «Ой, ну что вы».

Надо постараться жить именно по таким принципам.

- Соврать зачастую легче...

- Да, настоящая правда не всегда красива. В ней есть какой-то другой аромат. В операционных такой запах - запах жизни. Он не всегда приятен...

- Вы научились говорить только правду?

- Нет. Да и мне самому больше нравится, когда мне говорят: «Какой ты хороший артист». Меня учили, что правду нужно нести только в том случае, если ты можешь помочь. А если не можешь, то зачем портить настроение человеку. Можешь помочь. Сказать: ты плохо выглядишь, поэтому давай мы попробуем вот это. Не можешь - лучше молчи.

Главное вот в чем: есть такое понятие - свет в конце тоннеля. Так вот там действительно должен быть свет. Если вы замените его на лампочку, то обманете!

Что главное?

- Только здоровье. А насчет остального можно договориться.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Армен Борисович ДЖИГАРХАНЯН.

Родился 3 октября 1935 года в Ереване. В 1954 году он поступил в ереванский театральный институт. Работа в Русском драматическом театре имени К. С. Станиславского началась со спектакля «Иван Рыбаков». Роль была всего из четырех слов.

Как каждый актер, хотел сниматься в кино. После двух-трех проб ему дали роль молодого рабочего Акопа в фильме «Обвал». Но сам своим кинодебютом считает фильм «Здравствуй, это я». В 1967 году Джигарханян из Еревана переезжает в Москву в Театр имени Ленинского комсомола. Затем переходит в Театр имени Маяковского. С его приходом реализуется мечта поставить такие пьесы, как «Трамвай «Желание», «Бег», «Закат».

К концу 70-х годов снялся более чем в пятидесяти фильмах. Среди прочих такие картины, как «Неуловимые мстители», «Двадцать лет спустя», «Здравствуйте, я ваша тетя». Позже - знаменитое «Место встречи изменить нельзя», «Тегеран-43». Всего в активе более трехсот киноролей.

Женат.

Ваше имя (*):
E-mail (*):
Website

Заголовок (*)
Ваш комментарий (*):
Я не робот...

Лучшие недели

'Команданте Кубинской революции' Посетило:525

Феномен мирового масштаба Посетило:301

Любовь и болезнь Посетило:417