Я приезжаю в Вегас надраться и поиграть

Язык не поворачивается назвать Кевина Спейси голливудской звездой. Он как-то совершенно неприметно выглядит и, должно быть, легко теряется в толпе. У него идеальное лицо для актера – абсолютно никакое, на него можно надеть любую маску – и самого Кевина за ней уже не будет... За 25 лет работы в кино и театре Спейси снискал какую-никакую славу, два «Оскара» и репутацию актера, с которым хотят работать. Может быть, это объясняется редким профессионализмом киноактера, способного играть одну и ту же эмоцию в течение 20 дублей. А может, дело в личном обаянии или уважении к каждому, даже самому «незначительному» члену съемочной группы. Он может быть требователен, но никогда – груб, может быть строг, но никогда – высокомерен. Такой он, этот Кевин Спейси, – один из самых значительных актеров поколения.

Автор: Наталья ХИГГИНСОН
Сайт: Знаменитости

Вы игрок по жизни?

– Игрок? По-моему быть актером – это уже в своем роде азартная игра. Да и в более общем смысле, можно сказать, что каждый из нас в какой-то мере игрок. Ставим разные ставки, проигрываем и выигрываем… Я люблю азартные игры. «Блэк Джек» всегда был моим фаворитом. Но я бы никогда не поехал в Вегас в отпуск, я приезжаю в Вегас надраться и поиграть. Время от времени я даже выигрываю. Но никогда я не был так удачлив, как когда мы приехали в Вегас с теми ребятами, что были частью команды фильма «21», и в свое время раскрутили казино Вегаса на несколько миллионов. Хотя им и не разрешено играть в городе, так как в каждом казино их теперь знают в лицо, но им все-таки не запретили сопровождать нас в игорные залы. Так что кто-нибудь всегда стоял за моей спиной и когда видел, что карты становятся «горячими» и надо поднимать ставки, он просто чуть подталкивал мое кресло вперед. И я каждый раз выигрывал! Эти ребята могли «просчитать» до шести колод к ряду... Было бы здорово, если бы я мог так играть самостоятельно. Но, увы, я абсолютная бездарность в математике.

На проекте «21» вы ведь выступили еще и в качестве продюсера. Как вам пришла в голову идея снять фильм об азартных играх?

– Около 12 лет назад я впервые услышал, что несколько ребят-студентов МТИ (Массачусетский технологический институт), одной из самых престижных школ страны, в Вегасе выигрывают какие-то баснословные суммы в «Блэк Джек». История выглядела вполне кинематографичной, но мы не могли найти подтверждения этим слухам. А нам нужны были факты. И вот как-то мой старинный друг и продюсер Дэйна Брунетти, который возглавляет наше «совместное детище» кинокомпанию «Триггер Стрит», шел по улице Нью-Йорка и, проходя мимо стенда, увидел журнал «Wired», где была статья Бена Мезрика о тех самых ребятах. Дэйна позвонил автору в Бостон, но тот решил, что кто-то из студентов шутит: какой там Спейси… И только вбив в «Google» имя Брунетти, обнаружил, что тот действительно работает со мной. Уже на следующий день Мезрик был в самолете на пути в Лос-Анджелес. У него, как выяснилось, уже и книга была готова. Так, пять лет спустя вы можете увидеть эту историю на экране.

Вы планировали играть в картине с самого начала?

– Я создавал компанию «Триггер Стрит» не для удовлетворения своих актерских амбиций. Мы делаем фильмы... Однако, когда сценарий уже готов, я начинаю думать, что, может быть, и стоит попробовать сыграть какую-нибудь роль. За последний год я сделал три фильма. Это много. Это действительно много.

У вас есть любимый фильм об азартных играх?

– Разумеется (хитро улыбается), «21»... Ну и еще, пожалуй, «Шулера» с Мэттом Дэймоном.

В «21» вы в очередной раз играли роль второго плана. Когда мы снова увидим вас в главных ролях?

– А что плохого в ролях второго плана? Быть в группе «поддержки» даже более стимулирующе. Мой следующий фильм «Пересчет», там у меня главная роль шефа избирательной кампании вице-президента Ала Гора Рона Клейна. Именно Рон возглавлял юридическую службу при пересчете «голосов» во время президентских выборов 2000 года.

Кстати, вы же в 2007 году вели церемонию вручения Нобелевской премии в Осло, где Ал Гор получил Нобелевскую премию мира за пропаганду борьбы с загрязнением окружающей среды.

– Предложение провести вечер поступило довольно неожиданно и в последний момент. Я знаю, планировался Томми Ли Джонс, так как он вместе с Гором учился в Гарварде. Но получилось занятно: я вернулся в отель после последнего съемочного дня в «Пересчете», когда мой пресс-агент позвонил и сказал: «Тебе звонили из офиса Ала Гора». Я обалдел слегка, говорю: «Да...» А она продолжает: «Они просят тебя приехать и провести церемонию вручения Нобелевской премии, которая будет на следующей неделе». Это было просто нереально. Я ведь жил в «мире Гора» последние 8 недель съемок (я там еще и продюсер, так как это проект моей компании «Триггер Стрит»). И тут, на тебе, я в реальном мире Гора в Осло!

Последние 5 лет вы являетесь худруком одного из старейших театров Англии Old Vic (буквально, театр «старушки Виктории», поскольку назван он в честь королевы Виктории).

– Это, пожалуй, самое сложное дело, за которое я когда-либо брался, и самое важное. Я говорю не о производстве спектаклей и игре в них. Я говорю о детях и образовательных программах, которые мы проводим, о той общественной работе, которой мы заняты, но это никаким масс-медиа не интересно! Они все хотят знать о моей дружбе с Элтоном Джоном или о том, где я ужинаю, но не о том, что для меня действительно важно! Я могу говорить об этом с журналистами до посинения, но они все равно про это печатать не хотят. А именно эта работа для меня важнее всего. Именно об этом мне интереснее всего говорить. Я ведь по своему опыту знаю, как важно, чтобы у ребят была возможность посещать семинары, мастерские, бывать на фестивалях и участвовать в настоящих постановках. Было время, когда такая возможность была предоставлена мне людьми с опытом и влиянием. Теперь я только отдаю долги. И не важно, если те дети, с которыми мы занимаемся, не станут актерами или людьми театра, главное – они найдут свой стержень, обретут на сцене чувство уверенности плечом к плечу со своими сверстниками и коллегами.

Вы считаете, что театральное и нетеатральное образование в США слишком дорого?

– Когда я учился в Джилльярд, для меня это было очень дорого, но я выживал благодаря разного рода стипендиям и работал днем в администрации университета. Иногда мне приходилось работать в двух-трех разных других местах. Но как-то изворачивался. Я считаю, что стоимость обучения в нашей стране слишком высока, а заработная плата учителей слишком низка, по сравнению со стоимостью образования. Наверное, именно поэтому мой герой, профессор математики из фильма «21» Микки Роса (смеется) субсидировал свою зарплату, играя в казино. Это абсолютно неприемлемо, что учителя получают мизерную зарплату. Стыдно осознавать, что мы практически сами вынуждаем талантливых людей идти и добывать деньги, а не зарабатывать их честным трудом.

Можно ли сказать, что успех в Голливуде позволил вам занять должность худрука театра Old Vic в Лондоне?

– Именно! Иногда я читаю о себе, что я вышел на пенсию, что я больше не люблю кино, что я больше не актер. Какая чушь! Я никогда ничего подобного не говорил! Просто мои приоритеты поменялись. Но если бы я не был успешным киноактером, то вряд ли когда-либо смог вытянуть Old Vic. Я невероятно благодарен кинобизнесу за это, я люблю кино, мне нравится делать фильмы, просто это больше не является основным делом моей жизни. Я хотел заниматься чем-то, что могло бы удовлетворять мои все возрастающие потребности в общественной деятельности. Единственный способ добиться в чем-то успеха – это полностью посвятить себя выбранному делу, поэтому я в театре каждый день, кроме воскресенья. Я не могу разорваться между Америкой и Англией, поэтому живу и работаю в Лондоне. Планирую провести в Англии, может быть, еще 5 или 7 лет. Но я – американец и люблю Нью-Йорк. Я вернусь домой. Возможно, вернусь к более активной работе в кино.

Вы уже привыкли к кочевой жизни?

– Я настолько привык к путешествиям, что когда на следующий день после того, как вечером отыграл спектакль, обнаруживаю себя в каком-то новом месте, говорящим о фильме, который закончил почти полгода назад, меня это не удивляет. Несколько часов в самолете – и я странным образом чувствую себя вполне отдохнувшим. Я, наверное, счастливчик, что могу спать практически в любых условиях, просто отключиться и набираться сил. Это часть профессии – необходимость путешествовать, быть там, где ты востребован...

Изменились ли ваши взгляды на США за годы жизни в Европе?

– Я понял, что гораздо проще составить представление о ситуации в стране, глядя на нее со стороны. Когда находишься в гуще событий, очень трудно абстрагироваться. Кроме того, я заметил, что европейские страны больше заинтересованы в международных новостях, чем Америка. К сожалению, нашу современную культуру движет интерес к celebrity всех мастей. Новости на американском телевидении в основном о том, что опять натворили Бритни (Спирс) и Линдси (Лохан), где, в каком клубе кто кого пристрелил, но никого не беспокоит, что происходит в Дарфуре или Пакистане. Начинаешь понимать, почему европейцы поглядывают на нас, американцев, свысока, считая невежами и тупицами.

Что бы ты мог посоветовать молодым актерам?

– Трудно давать советы, не зная обстоятельств. Лично я не верю в половину того, что читаю, почему кто-то должен верить тому, что я говорю, а вы запишете и потом напечатаете?! Что тут сказать? Молодых актеров в Голливуде помещают в некий пузырь, и все, что они делают, рассматривают через увеличительное стекло. Все проходят период взросления с 15 до 25 лет, но вообрази, что за тобой наблюдает практически весь мир, оценивая каждый твой шаг и каждый твой промах. Я сочувствую тем молодым актерам, особенно в Голливуде, у которых есть агенты, но нет менторов, есть пресс-агенты, но нет наставников, – фактически нет никого, кому действительно было бы до них дело. На этих ребятах просто делают деньги. Их выжимают до отказа, а когда заработать уже не удается, просто вышвыривают на свалку, и о них забывают.

Можно ли назвать вашу страсть к театру и кино своего рода зависимостью?

– Ну если не можете подобрать другого слова, назовите и так. Если я занимаюсь этим более 25 лет, то, вероятно, это и есть зависимость, но в хорошем смысле слова. Хотя есть ли у этого слова хороший смысл? Не уверен, честно говоря. (Смеется.) J

Лучшие дня

Воссоединение матери и дочери: 69 лет разлуки Посетило:101

Норман Ридус: Пособие по крутости Посетило:79

Нашедший себя в себе (из антологии Евтушенко) Посетило:73

Дата публикации: 24.09.2009